А. Хублон - Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах

Наконец ей стало просто скучно быть одной, покинутой с этим мертвым телом, которое оставалось безучастным к ее заигрываниям… Ей хотелось порезвиться. И вдруг тигрица весело прыгнула и начала играть с этим неподвижным телом, как она играла с большими серыми крысами, которые пробегали иногда через ее клетку там, в другом месте, и которых она убивала одним ударом лапы.

Но те по крайней мере еще дрожали после того, как тигрица их таким образом оглушала. Тигр же был совсем мертв. В конце концов тигрица перестала им заниматься, легла набок, растянулась и уснула.

— Ну, теперь тащите осторожней шкуру, да смотрите не испачкайте меха… Какое великолепное животное! И какая сила! Взгляните-ка, милейший, теперь, когда туша освежевана, на эти выпуклые мускулы. Ведь это прямо что-то страшное! Еще немного — и он разрушил бы нашу западню и убежал. Самсон, говорю вам, Самсон, потрясающий колонны храма Ха-ха-ха!..

— Да что с нею, с вашей тигрицей? Она обезумела.

— А это от радости, что она видит нас, черт возьми. Ну, ну, смирно. Тише, Далила! Посмотрите только, какое это ласковое, нежное животное. Настоящая кошечка. Но ведь она, я думаю, околевает с голода. Ах, какая жалость, что мы забыли про то… Ну, что ты еще там такое делаешь?

Один из туземцев нагнулся над ободранной тушей тигра и ударом ножа вскрыл ему грудь. Затем принялся рыться внутри руками, тащить, вырывать черный кусок мяса, который насадил на палку и протянул тигрице.

Это было сердце тигра.

Она попятилась, понюхав его издали, приблизилась, потрогала лапой.

Затем, чувствуя голод, наконец решилась. Легла, взяла кусок мяса в лапы, облизала его сначала, потом схватила зубами сбоку с некоторым отвращением. Но оно было все-таки вкусно, и тигрица принялась есть. Когда все было съедено, она облизала языком губы, потом с довольным и заботливым видом принялась лизать себе лапу, где оставалось немного крови.

Долгожданный ежегодный рокандский праздник охоты начался с утра.

Рашид от хлопот измучился вконец.

Перед ним — ровный, без единой выбоины, утоптанный десятками ног плац, окруженный рядами гигантских кактусов. Они сидят в своих гнездах не для украшения. Это — ограда, которая устроена для того, чтобы зверь, с которым внутри ее встретится тот рокандец, на которого падет жребий, не мог бы никак уйти от своей участи: он боится острых шипов и скорее пойдет на людей под навесом, чем станет прыгать через колючую чащу. Хотя всякое бывает…

Рашид идет к пальмам. Там разостланы ковры, на которых усядутся в круг все обитатели Кон-и-Гута, чтобы поздравить после состязания счастливца победителя. Скоро сюда принесут глиняные кувшины, в которых вино под палящими лучами солнца холодно как лед.

Рокандцы группами бродят тут и там.

Разговоры сплетаются главным образом вокруг чудовищных размеров тигра, который, будучи изловлен незадолго перед тем в джунглях, по ту сторону гор, загнанный в каменную яму у пещеры, ждет свободы или смерти, остря свои когти о гранит. Сквозь бамбуковую крышу его клетки видно массивное тело, день и ночь мечущееся в бессильной ярости.

Хищник красив и страшен. Недавно еще на коре лакового дерева рубиновыми каплями его сока он отметил ужасной лапой свой прыжок — знак грозной силы, увидев который другие звери должны были уйти прочь от водопоя, который он себе наметил.

Его боятся люди не меньше, чем звери. Когда нужно, он умеет скрыться в зарослях или среди скал, и напрасно охотники уже два года преследовали его, пока он так глупо не попался в капкан. Одиннадцать человек за последние шесть месяцев были растерзаны им.

Со вчерашнего дня зверя перестали кормить. До того, находясь в неволе, он умудрялся съедать зараз более полутора пудов мяса. Еще бы, если он способен пронести на себе тушу целого быка на протяжении трехсот шагов!

Везут ящик. Сейчас освободят ход к яме, засыпанный камнями, поставят сюда прочную клетку, и спрятанный в нее один да бойцов отправится на место состязания.

Вот все готово. Зверь присмирел. Он осваивается со своим новым положением.

Наконец клетка поставлена посредине плаца, на котором должна разыграться кровавая драма.

Зрители давно заняли свои места. Мирза Низам, окруженный своими рокандцами, сидит на коврах под навесом. По правую его руку — Рашид, по левую — его дочь Аль-Наи. В руках Рашида гонг. По знаку мирзы Низама он ударит в него, и Саид-Али, попечению которого вверен тигр, поднимет переднюю стенку клетки. Полосатый зверь пока сидит спокойно, поджав под себя лапы.