Эрнест Сетон-Томпсон: Вулли

Не понимая, в чем дело, один из паромщиков крикнул ему:

— Слушай, парень, ты не обижай нашу собаку!

— Да кто же ее обижает, дуралей? Она сама скорее обидит меня.

Но дальнейшего объяснения и не потребовалось. Поведение Вулли сразу изменилось. Он стал подобострастно ласкаться к незнакомцу, усиленно махая хвостом, чего не случалось с ним ни разу за все эти годы.

Все объяснилось в нескольких словах: скотовод Дорли хорошо знал Робена; шарф и рукавицы, которые он носил, были связаны самим Робеном. Вулли почуял это и, отчаявшись в возможности когда-нибудь увидеть его самого, покинул свой пост у парома и решил следовать за владельцем рукавиц.

Дорли был очень доволен и охотно взял с собой Вулли в горы Дербишира, где Вулли снова вернулся к своим прежним обязанностям: стал стеречь стадо овец.

Монсалдэл — долина в Дербишире. Единственный трактир в этой местности назывался «Свинья и свисток», и хозяином его был Джо.Греторекс, толстый смышленый йоркширец. У него были наклонности контрабандиста, но жизнь сделала из него трактирщика. Однако врожденные наклонности заставляли его… Ну, да это не важно! Достаточно будет сказать, что в Йоркшире незаконная охота очень развита.

Вулли теперь жил у восточного склона долины, как раз над трактиром Джо. Я любил посидеть в этом трактире и нередко спускался в долину. Дорли, новый хозяин Вулли, имел в долине небольшую ферму. На лугах паслись его многочисленные овцы. Вулли стерег их так же бдительно, как и свое прежнее стадо, наблюдая за ними, когда они паслись, и загоняя их домой на ночь. Он был необщительный, угрюмый пес и охотно оскаливал зубы при виде чужих. Но стадо оберегал так внимательно, что Дорли не потерял за год ни одного ягненка, хотя соседние фермеры сильно пострадали от орлов и лисиц.

В этой местности охотиться за лисицами трудно. Каменистые утесы, высокие, скалистые стены и пропасти мешают верховой езде. Лисицы на скалах чувствуют себя как дома.

Впрочем, на лисиц не жаловались до 1881 года. Но тут одна старая, хитрая лисица поселилась вблизи тучных пастбищ, точно мышь внутри сыра. Она насмехалась над гончими охотников и над ищейками фермеров.

Гончие Пика много раз гнались за этой лисицей, но она всегда спасалась в Чертовой Дыре. Попав в это ущелье, где расселины в скалах тянутся на целые мили, лисица была в полной безопасности. В Чертовой Дыре, по мнению фермеров, жил черт. Когда одна из гончих, чуть было не поймавшая эту лисицу у Чертовой Дыры, вскоре после этого взбесилась, никто уже не сомневался, что эта лисица — родная сестра черта.

Между тем лисица продолжала красть ягнят, производя чрезвычайно смелые набеги. Часто она находилась на волосок от смерти, но всякий раз спасалась. В конце концов, как это часто делают многие старые лисицы, она стала убивать просто из «любви к искусству». Скотовод Дигби потерял семь ягнят за одну только ночь, Каролл потерял семь на следующую ночь, а затем был опустошен утиный пруд священника. Словом, редкая ночь проходила без того, чтобы кто-нибудь в околотке не пожаловался на гибель птиц, овец и даже телят.

Все эти убийства приписывались лисице из Чертовой Дыры. Об этой лисице знали только, что она очень велика, так как оставляла большие следы. Никому из охотников, однако, не удавалось хорошенько рассмотреть ее. Лучшие собаки из своры гончих, Тендер и Белл, отказывались подать голос, найдя ее след, и ни за что не соглашались бежать по этому следу.

Когда одна из этих гончих взбесилась, их хозяин, Пик, перестал охотиться в долине Монсалдэн. Но местные фермеры, собравшись под предводительством Джо, решили дождаться зимы и, когда выпадет снег, сообща разделаться с этой проклятой лисицей.

Но снег все не выпадал, а рыжая лисица продолжала свой прежний образ жизни. Работала она аккуратно и точно. Она никогда не посещала две ночи кряду одну и ту же ферму. Она никогда не съедала ничего на том самом месте, где совершала убийство, и никогда не оставляла следа, который мог бы выдать ее отступление. Обыкновенно она прекращала свое ночное странствие в траве у большой проезжей дороги.

Я, впрочем, однажды видел ее. Я шел в Монсалдэл из Бэкуэлла очень поздно ночью во время сильной бури. Когда я вошел в овечий загон Стэда, вдруг сверкнула молния, и при ярком мгновенном свете я увидал картину, которую запомнил навсегда. У дороги, в двадцати шагах от меня, сидела на задних лапах огромная лисица, устремив на меня злобный взгляд, и как-то подозрительно облизывалась. Больше я ничего не видел. На следующее утро в этом загоне нашли двадцать три трупа ягнят и овец.