Юрий Дмитриев - Путешествие на всю жизнь

Все может быть. Может быть и такое, что мы даже представить не в состоянии. А кто способен предугадать, что даст людям открытие тайны перелетов бабочек. Какие удивительные аппараты или приборы создадут они благодаря бабочкам?!

Вот почему сейчас во многих странах организованы станции по изучению перелетов бабочек. И опять вопросы, опять проблемы. Например, как метить бабочек? Принцип, который применялся для изучения перелетов птиц, — кольцевание, тут не подходит. После долгих поисков ученые решили наносить несмывающейся краской на крылья бабочек красные, желтые, зеленые, голубые полоски и пятнышки. И ученый, поймавший где-нибудь такую бабочку, уже знает: зеленой краской помечены бабочки в ФРГ, а красной — в Швейцарии, светло-голубой — в ГДР, а желтой — в Австрии. Чтоб обозначение было еще более точным, кроме цвета, ученые договорились о форме и количестве цветных полосок и точек.

Люди очень многого ждут от изучения насекомых вообще и их полетов и перелетов в частности.

И каждый раз, когда я вижу весной или в начале лета чуть поблекших, со слегка обтрепанными крылышками крапивницу или репейницу, я смотрю на них с особым вниманием. Даже испытываю какое-то уважение. Ведь они — хранительницы удивительных тайн, отважные путешественницы, которые, очень возможно, пролетели тысячи или десятки тысяч километров!

Бабочки и мухи, конечно, не единственные насекомые, которые появляются у нас ранней весной. С первых солнечных дней начинают трудиться мохнатые, будто одетые в теплые меховые пальто, шмели. Они неторопливо и внимательно обследуют каждый цветок: ведь время для насекомых еще голодное — цветущих растений мало. Впрочем, и потом, когда цветов появится достаточно, шмели все равно будут работать серьезно и обстоятельно.

А эти, весенние, не только перелетают с цветка на цветок — время от времени они заползают в кем-то покинутую норку, забираются в дупла или щели деревьев и довольно долго остаются там: внимательно и неторопливо обследуют место для будущего гнезда.

Весенние шмели, точнее шмелихи, бездомные и одинокие. У шмелей так: зимуют только самки. Причем зимуют не в гнезде, а забившись в какую-нибудь щель. Весной они отыскивают подходящее место, откладывают яички и ухаживают за личинками. Появившиеся из личинок молодые шмели немедленно приступают к работе и будут трудиться не покладая «рук» все лето. Осенью и рабочие шмели, и старая самка, и молодые самцы погибнут. А молодые самки останутся зимовать! Весной они неторопливо начнут подыскивать место для новой семьи. И все повторится сначала.

Но это будет потом. А пока мохнатые шмелихи, басовито гудя, перелетают с цветка на цветок. «Гудят» шмели не только в полете. Приглядись как-нибудь к сидящему шмелю внимательно и прислушайся. Только сделай это в прохладную погоду. Да, именно в прохладную, когда почти все насекомые замирают. А шмели летают. Летают — гудят, сядут — продолжают гудеть. Дело в том, что, когда шмель перестает двигаться, работать крыльями, он начинает остывать, температура его тела падает. Взлетит — начнут работать грудные мышцы, и температура тела снова поднимается. Но ведь летать все время невозможно, а замерзать тоже не хочется. И вот тогда шмель начинает сокращать грудные мышцы, не приводя в движение крылья. И работа грудных мышц согревает шмеля. Причем настолько, что даже в прохладные дни, даже высоко в горах или далеко на севере он умудряется сохранять температуру тела до 40 градусов, повышая ее по сравнению с температурой окружающей среды на 20–30 градусов!

Когда-то я слышал рассказ о том, что «дежурный» шмель, просыпаясь раньше всех, «трубит», будит остальных, призывая отправляться на работу. Действительно, такие «трубачи» есть. Но никого они не хотят будить. Просто они замерзли и, усиленно работая крыльями, греются. Проснувшиеся шмели тоже начинают гудеть — греться, а заодно и согревать гнездо. Это им легко удается: благодаря «уменью» разогревать свое тело они поднимают в гнезде температуру до 30–35 градусов.

Обо всем этом я часто думаю, наблюдая за шмелями. Но нередко, глядя на этих деловитых и забавно-неуклюжих на первый взгляд насекомых, я вспоминаю историю немецкого школьного учителя Конрада Шпренгеля, который жил лет двести пятьдесят назад. Однажды, наблюдая за насекомыми, посещающими цветы, он увидел «рогатую осу». На голове у этой осы были два бугорка, очень похожие на рога. Но появились они после того, как оса вылетела из цветка. Шпренгелю потребовалось много сил, времени, терпенья, чтоб разгадать загадку «рогатой осы». А разгадав ее, он сделал открытие: растения опыляются насекомыми. Рога-бугорки оказались комочками пыльцы, которые прилипли к голове осы на одном цветке. Но прилипли не навсегда — они «отлипнут» на другом. Пчелы, собирая на цветках нектар, бывают постоянно осыпаны пыльцой. Они переносят ее сами с цветка на цветок, конечно, не думая и не подозревая об этом. Переносят пыльцу и шмели, и бабочки, и мухи… Шпренгель сделал великое открытие. Но заслужил только насмешки, нажил огромные неприятности. Книгу, в которой он описал свои наблюдения, никто не признавал. Прошло много лет, пока ученые поняли, что Шпренгель был прав.