Юрий Дмитриев - Путешествие на всю жизнь

Особенно интересно наблюдать за птицами в то время, когда они выкармливают птенчиков.

Весной птицы поют от зари до зари. Постепенно птичий хор стихает — большинство птиц поют уже только рано утром и перед заходом солнца: днем некогда. А потом и эти песни прекращаются. Лишь какая-нибудь не выдержит да и зальется короткой трелью. Но вообще-то птицы в это время молчаливы: в гнездах птенцы. Именно в это время, во время «птичьего молчания», я и услышал громкие крики зябликов. Это была не обычная их песня — веселая и задорная, это был тревожный крик. Ясно: с зябликами приключилась какая-то беда. Надо спешить на помощь. Я пошел на крик и скоро увидел зябликов. Один — это, пожалуй, был самец — сидел на земле, а самочка на кустике рядом. И оба тревожно кричали.

При моем появлении обе птички взлетели, закричали еще тревожнее, но не улетели, а стали кружиться над одним и тем же местом. Я сразу догадался, в чем дело, осторожно раздвинул траву и увидел птенчика. Втянув голову в плечи, он открывал большой, желтый по краям клюв и жалобно попискивал. А родители ничем не могли помочь ему.

Я осторожно взял птенчика и посадил на ладонь. Он был почти совсем голый, большеголовый, большеротый, пузатенький, с большими непропорциональными ножками. А вместо крыльев у него торчали какие-то жалкие голые закорючки.

Я посмотрел вокруг, правда, без особой надежды увидеть гнездо. Зяблики хорошо маскируют свои гнезда, но мне повезло — я сразу увидел его. К тому же гнездо было совсем невысоко. Я дотянулся до него и положил птенчика рядом с его братишками и сестренками. Птенец сразу успокоился, а родители продолжали тревожно кричать до тех пор, пока я не отошел на приличное расстояние. Тогда птички, будто сразу забыв обо мне, ринулись в кусты и почти немедленно вернулись, держа что-то в клювах.

Я отошел подальше, присел на пенек и представил себе, что происходит в гнезде зябликов: птенцы пищат, все время требуя еды, а родители «работают не покладая рук».

Пройдет несколько дней, и птенцы покроются пухом, еще через несколько дней у них начнут отрастать перышки. А через две недели они превратятся в маленьких, похожих на своих родителей птичек. Но пока зябликам-родителям трудно. Впрочем, трудно сейчас многим родителям-птицам: птенцы постоянно голодны, им надо много пищи, так как растут они очень быстро. Иногда птенец к вечеру весит в два раза больше, чем весил утром. И чтоб накормить своих птенцов, синицам, например, приходится по 400–600 раз в день прилетать к гнезду с насекомыми в клюве, горихвосткам и поползням — раз по 400, а мухоловкам и по 600–700.

Но дело даже не в прилетах. Стриж, например, сравнительно редко прилетает кормить птенцов — раз 20 в день. Но каждый раз он приносит «котлетку» из насекомых, которых накапливает в зобике. И каждая такая «котлетка» состоит примерно из 400 насекомых. Значит, приблизительно 8 тысяч насекомых в день съедают стрижата! За то время, пока птицы в гнезде, стрижи-родители приносят им не менее четверти миллиона насекомых.

Работают «не покладая рук» и зерноядные птицы. Почти все они выкармливают своих птенчиков только насекомыми.

Такие заботы у многих птиц-родителей, однако не у всех.

Как-то забрел я в густой кустарник. Вдруг из-под одного куста прямо мне навстречу выскочила большая серая птица. Я даже вздрогнул от неожиданности. И птица, видимо, тоже испугалась меня. Во всяком случае, она круто повернула и побежала в сторону. Да какое там побежала! Еле заковыляла, потому что крыло у нее волочилось по земле. И не только крыло — нога, очевидно, тоже была покалечена, потому что птица сильно хромала. В общем, такую птицу даже в кустах, где быстро и двух шагов не сделаешь, поймать ничего не стоит. Но я не стал ловить эту птицу. Я вообще не ловлю птиц, знаю, как плохо им жить в неволе. Разве что раненую принесу домой, чтоб попытаться вылечить. А может быть, это как раз тот самый случай? Ведь птица-то явно покалеченная!

Однако я уже не раз попадался на эту хитрость и на этот раз не поверил птице. Я понял, что передо мной тетерка-мамаша, которая отводит опасность от птенцов.

Тетерка отскочила, но не убежала — стоит под кустом, поглядывает на меня, будто приглашает: ну, лови, скорее поймай! Ведь это сделать так просто! Я шагнул в сторону тетерки, она опять отскочила и немного пробежала, демонстрируя свои «увечья». Ну нет уж, не проведешь! Я не буду за тобой бегать, а лучше подожду.

Тетерка так ловко притворяется раненой, что обманывает даже опытных людей, даже лисиц. Подпустит врага поближе и отскочит, подпустит — и отскочит. Человеку или лисице кажется, что вот-вот, еще одно усилие — и тетерка будет поймана. А ей только этого и надо: отведет опасность подальше от птенцов, а потом поднимется в воздух и поминай как звали! Вернется тетерка к своим птенцам и поскорее вместе с ними в другое место: на тот случай, если враг запомнил место и вернется обратно.