Юрий Дмитриев - Путешествие на всю жизнь

В нашем лесу я чаще встречаю серую жабу. Но иногда встречаю и зеленую. И той и другой я всегда почтительно уступаю дорогу.

Тритон обыкновенный — так он называется. И действительно, он очень обычен в нашей средней полосе, встречается почти повсюду, причем в довольно больших количествах. Пожалуй, из всех земноводных только остромордая да травянистая лягушки многочисленнее обыкновенного тритона. А ведь вроде бы непохоже: лягушек видишь всегда и всюду, а тритонов далеко не всегда увидишь в луже или небольшом пруду. Вот почему весной и в начале лета я стараюсь почаще бывать у «моей» лужи — тороплюсь понаблюдать за тритонами. Позже они выберутся из воды и начнут вести такой образ жизни, что и опытный человек не всегда отыщет их. Они будут днем прятаться в густых кустах или в покинутых норах грызунов, сидеть под упавшими деревьями или под кучами хвороста, и только ночью покидать свои убежища. Но ночью как же разглядеть его, маленького, сантиметров десять, зеленовато-буроватого, неприметного? Только весной и в начале лета, когда тритоны живут в воде, разглядеть их легко. Тем более что в это время они снимают свой скромный наряд и одеваются ярко. Особенно самцы. У них в это время появляется удивительное украшение — огромный гребень, тянущийся от затылка до конца хвоста. Гребень окрашен в оранжевые и голубые тона, отливает перламутром, и животное это похоже на какое-то фантастическое существо. Самочки, хоть и не имеют гребня, стараются не отставать от своих кавалеров, и когда они исполняют свой весенний брачный «танец», смотреть на них не только интересно, но и очень приятно.

Однако красота тритонов недолговечна: пройдет немного времени, самцы потускнеют, а их гребень исчезнет. Поблекнет окраска и самок. Но им уже не до красоты — они все в заботах о потомстве. В отличие от своих соседей по водоему — лягушек и жаб, тритоны довольно заботливые мамаши. Во всяком случае, свое будущее потомство стараются не только по возможности обезопасить, но и так устроить, чтобы, появившись на свет, оно не страдало от голода. Тритониха приклеивает икринки — каждую в отдельности — на листья подводных растений, а затем сворачивает или загибает эти листья, и икринки оказываются как бы между створками. А чтоб личинки, появившиеся недели через три из этих икринок, не голодали, пристраивает мамаша их довольно далеко друг от друга. Ведь тритоны — хищники, питаются мелкой живностью, появившись все сразу в одном месте (а их штук 150, но может быть и 500–700), быстро опустошат все вокруг. Поэтому мамаша обеспечивает каждой пусть маленький, пусть условный, но все-таки свой охотничий участочек. Личинка тритона уже на второй день жизни начинает усиленно питаться и довольно быстро расти: за два месяца она вырастет раз в 5–6 и к концу лета достигнет примерно сантиметров четырех. Это еще не взрослый тритон, хотя и мало чем отличается от взрослого. И так же, как взрослый, покинет личинка воду и отправится искать земное убежище. А весной вернется в водоем, подрастет и превратится в настоящего тритона — в очень полезное животное, уничтожающее большое количество личинок комаров.

Вот почему, когда я вижу «танцующих» в воде ярко разукрашенных весенних тритонов, я не только любуюсь ими, я радуюсь, что их много и будет еще больше.

Одно время нашим соседом по дому был удивительный человек, известный изобретатель. Мы, мальчишки, конечно, не знали, что он изобретает, но были уверены: какие-нибудь необыкновенные самолеты или, в крайнем случае, танки. Однако, при всем нашем уважении к изобретениям, мы считали нашего соседа большим чудаком, потому что вся его квартира была уставлена стеклянными ящиками, в которых жили самые разнообразные ящерицы.

Однажды мы случайно увидели, как наш сосед укладывал в холодильник длинные и плоские коробки. Коробки были необычные, укладывал их изобретатель очень осторожно, и мы сразу решили: он проводит какой-то опыт. Любопытству нашему не было границ. И так же безгранично было наше удивление и разочарование, когда мы узнали, что в коробках находились ящерицы. Оказывается, наш сосед уезжал в командировку и, чтоб не оставлять своих питомцев без присмотра — он жил один, — решил «заморозить» их.

В командировке изобретатель пробыл целый месяц, а когда вернулся, осторожно вынул коробки из холодильника, и скоро в стеклянных ящиках — террариумах — как ни в чем не бывало бегали серые и зеленые ящерицы. А изобретатель смотрел на них с нескрываемым удовольствием.