Аркадий Фидлер - Ориноко

— Разве ты тоже поплывешь с нами?

— Да, я должен проводить вас к Оронапи. Он знает уже о вашем прибытии.

— Кто такой Оронапи?

— Оронапи — верховный вождь всех южных варраулов.

— Мои друзья араваки спешат на Итамаку, — напомнил я.

— Ничего. Вам по дороге: селение Оронапи Каиива находится на берегу Ориноко в двух днях пути отсюда.

— Ну, если так, тогда мы не возражаем.

Судя по всему, Екуана придавал этому визиту какое-то особое значение. Немного спустя он взял меня за руку и повлек куда-то в сторону, на берег реки, где лежало десятка два лодок, наполовину вытащенных из воды. Здесь были и маленькие каноэ из древесной коры, и значительно большие лодки, сделанные из целого ствола, выжженного в середине. Вождь объявил, что дарит мне одну из этих больших лодок, и предложил самому выбрать любую. Такая лодка, вмещавшая более двадцати человек, была настоящим сокровищем, и неожиданная щедрость Екуаны повергла в приятное изумление и меня, и всех моих спутников.

— Берите, берите, — вождь довольно улыбался. — Три ваши испанские лодки для наших рек слишком тяжелы. А наша легкая лодка вам пригодится — она летит как стрела. На войне, — добавил он с загадочной улыбкой, — нет ничего лучше индейской лодки.

— На войне? Ты угрожаешь нам войной?

— Я не угрожаю, Белый Ягуар. В этих лесах война подстерегает человека за каждым кустом. Не избежать ее и тебе, нет, не избежать! Поэтому и нужна тебе быстрая лодка.

Екуана опять разразился веселым своим смехом, и я не знал, как воспринять странные его слова. Не желая оставаться в долгу, я предложил ему выбрать себе в подарок какое-нибудь оружие из нашего арсенала. Он выбрал шпагу, в его представлении, вероятно, олицетворяющую символ власти ярче, чем ружье.

Позже, перед сном, лежа в гамаке и перебирая в памяти все события этого дня, я не мог надивиться гостеприимству и поистине безграничной сердечности варраулов.

С рассветом следующего дня мы пустились в дальнейший путь вверх по реке. Плавание не доставляло нам никаких хлопот: был прилив, быстрое течение несло нас в глубь материка, и шхуна, ловя к тому же в паруса попутный ветер с океана, мчалась как на крыльях. Когда же ближе к полудню начинался отлив и течение реки изменяло направление в противоположную сторону, мы подходили к берегу, бросали якорь и дожидались очередного прилива.

О боже, сколь же фантастическое, да что там фантастическое — просто безумное богатство являла окружавшая нас природа!

И хотя прежде я слышал о ней немало всяких былей и небылиц, мне трудно было удержаться теперь от восторга. Сколько всяких рыб невиданных размеров и расцветок мелькало в мутных водах, выпрыгивая на поверхность, сколько всевозможных обезьян резвилось в прибрежных зарослях! Какие только таинственные звуки не будоражили наше воображение! А что за чудо для глаз и сердца, когда высоко в небе над нами пролетали прекраснейшие из птиц, громадные попугаи, сверкая причудливым сочетанием красок цветных перьев. Сказочные птицы, называемые индейцами араканда и арарауна! А, наконец, сами леса, сплошь покрывающие берега! Бушующие океаны лесов, гудящие мириадами насекомых, леса, так яростно сплетенные и дико заросшие, что в них нельзя ступить и шага без топора, — леса эти превосходили всякое человеческое воображение!

Кроме подаренной мне лодки, нас сопровождала вверх по Ориноко еще одна с командой гребцов из двух десятков варраулов. Сам Екуана плыл с нами на шхуне, зато многие из наших араваков предпочли пересесть с корабля в лодку и плыть на веслах. Отношения приязни, царившие в селении Екуаны, сохранились и здесь. В пути не стихали веселые песни, велись задушевные беседы.

Нам предстоял еще день пути до Каиивы, когда Ориноко, более похожая в устье на громадный залив, стала принимать приметы реки, правда, реки шириной в несколько миль, но все-таки уже явно реки. Следов человека мы до сих пор не заметили ни разу, но из чащи теперь часто доносились звуки барабанов. Это нас приветствовали жители прибрежных селений, таившиеся в зарослях.

Екуана, явно довольный, обращаясь ко мне, говорил:

— Слышишь — это приветствуют тебя, Белый Ягуар! Ты наш брат!

— Там варраулы?

— О-ей!

Порой от берега отчаливала какая-нибудь небольшая лодка с двумя-тремя гребцами, которые жестами выражали нам издалека свое дружеское расположение.

Прежде чем мы достигли резиденции Оронапи, я собрал на совет Манаури, Арнака и Вагуру.