Анри-Эмиль Шевалье - Черноногие

– Я один подойду к противнику. Мы уговоримся с ним насчет условий дуэли, а вы не спускайте глаз с его людей.

– Как! И вы доверитесь ему?

– Да, ведь так принято.

– Но разве вы его знаете?

– Что же за беда, если и не знаю? Я осторожен и хорошо вооружен. Не тревожьтесь понапрасну, все обойдется благополучно.

– В таком случае, – сказал зверолов с плохо скрываемым волнением, – позвольте мне дать вам совет быть менее доверчивым, и если бы я осмелился…

– Дайте пожать вашу руку! – воскликнул Кенет.

Уинфлз протянул руку, которую тот крепко пожал.

Твердыми шагами он пошел навстречу Морау, поджидавшему его на некотором расстоянии.

Крис и Джон остались у сосновой рощи.

Кенет и Марк приветствовали друг друга холодными поклонами и около минуты молча смотрели друг на друга.

Морау первый прервал молчание.

– Надеюсь, вы понимаете, зачем пришли сюда? – спросил он дерзко.

Айверсон вежливо поклонился.

– Вы должны драться… насмерть, – продолжал Марк, цедя слова сквозь зубы.

– Пусть будет так.

– Ваше оружие?

– Пистолет. Я оскорблен и, следовательно, выбор оружия принадлежит мне по праву.

– Как вам угодно. Пистолет, карабин или кинжал – для меня все равно: одно стоит другого. Волки попируют нынешней ночью над вашим трупом.

Айверсон не удостоил ответом столь явную самонадеянность.

– Решено, – сказал он, – деремся на пистолетах.

– Конечно. Но на каком расстоянии? Не бойтесь увеличить его: я попадаю в муху девять раз из десяти и с сорока шагов.

Слова эти были произнесены с хвастливостью забияки по натуре.

– Через платок, – отвечал Кенет, как бы не замечая хвастливого врага.

– Как вы сказали? – воскликнул Марк, думая, что не расслышал.

– Я сказал, что мы будем стреляться через платок и одним заряженным пистолетом.

– Не понимаю, – пробормотал Марк, – такого я еще не слыхивал.

– А между тем это так понятно. Берутся два пистолета, один из них заряжается пулей, другой холостым зарядом. Пистолеты накрываются чем-нибудь. Каждый из нас берет по пистолету и, став друг против друга, направляет дуло в грудь врага, потом…

– Человекоубийство!

– Обыкновенная дуэль. Пистолеты готовятся секундантами.

Марк делал бесполезные усилия, чтобы скрыть замешательство, вызванное заявлением противника, которое было произнесено так тихо и равнодушно.

Кенет продолжал все тем же размеренным, почти мелодичным тоном, не обнаруживая ни хвастливости, ни робости.

– Эта дуэль будет последней для одного из нас. Неужели вы думаете, что причина нашей вражды так важна, что только смерть одного из нас может ее устранить?

– Вы трусите? – спросил Марк, думая, что Кенет отступает.

Улыбка грустного презрения промелькнула на губах Айверсона.

– Я не трушу, но жизнь моего ближнего так же для меня дорога, как и моя собственная.

– Довольно, все эти сентиментальности просто смешны.

– Еще одно слово, – сказал Кенет, проводя рукой по лбу, как бы желая отстранить набежавшую тень грусти, – каждому из нас разрешается стрелять одновременно или ожидать выстрела противника.

– Это мне все равно, поторопитесь только, – сказал Марк, к которому, по мере того как ему казалось, будто мужество изменяет Айверсону, возвращалась прежняя наглость.

По знаку молодого человека подбежал Ник. На зов Марка его примеру последовал Крис.

Они получили приказания и отошли за дерево, чтобы зарядить пару пистолетов, между тем как противники снимали с себя верхнюю одежду.

Один из пистолетов был заряжен пулей, другой оставлен с холостым зарядом; Ник положил оба на траву и прикрыл по рукоятки своим плащом, потом отошел вместе с Крисом.

– Кто же будет выбирать? – спросил Марк с едва заметным беспокойством.

– О! Я не дорожу первенством и охотно предоставляю эту честь вам, – отвечал Кенет небрежно.

– Однако я не желал бы…

– Напрасно, берите какой хотите. Наша судьба в руках случая.

Оба подошли к плащу. Марк наклонился и судорожно выхватил пистолет. Кенет взял другой, говоря:

– Ник будет считать до трех, и как скажет «три» – стреляйте.

Морау не ответил. Он, кажется, дрожал. Легкая бледность разлилась по лицу Айверсона.

Они стали в позицию, лицом к лицу, вытянув руки, держа пистолеты на два вершка от груди.

Ник Уинфлз стал отсчитывать по условию. Голос его заметно дрожал.

В ту минуту, когда он досчитал до трех, раздался слабый выстрел.

Вздрогнул Кенет, отступил назад Марк.