Джеймс Купер - Последний из могикан, или Повествование о 1757 годе

Рукопашная схватка была очень короткой. Осажденные поспешно отступали, пока не добрались до противоположного края чащи, где и засели под прикрытием, сражаясь с отчаянным упорством. В эту критическую минуту, когда счастье снова начало изменять делаварам, позади гуронов послышался звук ружейного выстрела, и пуля со свистом вылетела из-за одной из хижин бобров. Вслед за выстрелов послышался страшный, яростный боевой клич.

— Это сагамор! — вскрикнул Соколиный Глаз и ответил на клич своим громовым голосом. — Ну, теперь мы окружили их и спереди и с тыла! Действие этого выстрела на гуронов было поразительно. Приведенные в отчаяние нападениями с тыла, воины сразу рассеялись, не думая ни о чем, кроме бегства. Многие из них пали под пулями и ударами делаваров.

Мы не станем останавливаться на свидании между разведчиком и Чингачгуком или на еще более трогательной встрече Хейворда с Мунро. Достаточно было нескольких коротких, поспешно сказанных слов, чтобы объяснить положение и тех и других. Потом Соколиный Глаз указал своему отряду на сагамора и передал главное предводительство в руки вождя могикан. Чингачгук принял предводительство с величавым достоинством. Он повел отряд назад через чащу; на равнине, где было достаточно деревьев для прикрытия, он отдал приказ остановиться.

Впереди почва опускалась довольно круто, и перед глазами делаваров простиралось узкое, темное лесистое ущелье, тянувшееся на несколько миль. В этом густом лесу Ункас все еще продолжал сражаться с главными силами гуронов.

Могиканин и его друзья подошли к краю обрыва и стали внимательно прислушиваться к долетавшему до них шуму битвы. Несколько птиц, спугнутых со своих гнезд, летали над деревьями долины; то тут, то там легкие клубы дыма поднимались над деревьями, указывая, где всего жарче схватка.

— Поле битвы, кажется, подвигается вверх, — сказал Дункан, кивнув в сторону, откуда раздался новый залп, — и, если мы ударим на врага отсюда, пожалуй, немного пользы принесем нашим друзьям.

— Гуроны свернут в ущелье, где лес гуще, — сказал разведчик, — и тогда мы очутимся как раз с фланга… Ступай, сагамор. Ты едва поспеешь вовремя, чтобы испустить военный клич и повести своих молодых воинов. Я останусь здесь. Ты знаешь меня, могиканин: ни один гурон не пройдет к тебе с тыла без того, чтобы «оленебой» не предупредил тебя об этом. Индейский вождь остановился на минуту, наблюдая за битвой; оба отряда постепенно поднимались все выше по обрыву — верный знак, что делавары одерживали верх. Он не покинул своего поста до тех пор, пока не убедился в близости и друзей и врагов, пока пули делаваров не защелкали по земле, словно град, предшествующий грозе. Соколиный Глаз, Мунро, Хейворд и Давид отошли на несколько шагов и стали под деревья, ожидая исхода битвы со спокойствием, свойственным только очень опытным бойцам.

Скоро выстрелы перестали тревожить эхо в лесу; казалось, они раздавались уже на открытой местности. Потом на опушке леса стали показываться воины; дойдя до прогалины, они собирались все вместе, как будто готовились дать тут последний отпор. Скоро образовалась сплошная линия темных фигур. Хейворд испытывал сильное нетерпение и тревожно поглядывал на Чингачгука. Вождь все еще сидел на утесе и следил за битвой с таким видом, словно он находился на этом посту только для того, чтобы наблюдать за ходом сражения.

— Делавару пора ударить по врагу! — сказал Дункан.

— Нет, нет еще! — ответил разведчик. — Когда делавар почует близость друзей, он даст им знать, что находится здесь… Смотрите, смотрите, негодяи сбились в одну кучу вон под теми соснами, словно пчелы, возвратившиеся после полета! Господи боже мой! Да любая женщина могла бы всадить пулю в такой клубок проклятых мингов!

В эту минуту раздался боевой клич, и с десяток гуронов упали от залпа, данного Чингачгуком и его отрядом. В ответ на этот залп из лесу донесся другой боевой клич, и в воздухе раздался громкий вой, словно тысяча голосов слилась в этом звуке. Гуроны дрогнули, ряды их раскололись, и Ункас во главе сотни воинов прорвался из лесу через эту брешь.

Молодой воин махнул руками вправо и влево, указывая на врага своим воинам. Разбитые гуроны бросились снова в лес, преследуемые победоносными воинами племени ленапов. Прошло не более минуты, а звуки уже замирали в различных направлениях и постепенно терялись под сводами леса. Но одна маленькая кучка гуронов, очевидно не желавшая искать прикрытия, медленно, с мрачным видом продолжала подниматься по косогору, только что покинутому Чингачгуком и его отрядом. Магуа выделялся в этой группе своим свирепым лицом и высокомерными, властными движениями.