Джеймс Купер - Избранные сочинения в 9 томах. Том 2 - Следопыт; Пионеры

— Причину угадать нетрудно, — отвечал молодой человек, невольно устремляя темные смелые глаза на вспыхнувшее лицо девушки, — и, мне думается, что матрос, идущий с таким компасом, как ваша Магни, никогда не собьется с курса.

— Что ж, видно, наши матросские словечки вам знакомы и употребляете вы их с толком и к месту, но, сдается мне, вы видели на своем веку больше зеленой, чем голубой воды.

— Не удивляйтесь, что мне знаком язык береговых жителей, — нашему брату редко приходится больше чем на двадцать четыре часа терять землю из виду.

— Жаль, жаль, молодой человек. Плавающей птице негоже засиживаться на берегу. Ведь, по правде сказать, ваше озеро, мастер Уэстерн, как я полагаю, окружено со всех сторон землей.

— Но, дядюшка, разве то же самое нельзя сказать и об океане? Он тоже со всех сторон окружен землей, — с живостью отозвалась Мэйбл; она испугалась, как бы дядюшка с места в карьер не пустился рассуждать на любимую тему с самоуверенностью неисправимого педанта.

— Ошибаешься, девочка, это как раз земля окружена океаном; я всегда твержу это тем, кто на берегу. Ведь они живут, в сущности, посреди моря, хоть сами того не подозревают; живут, можно сказать, божьим изволеньем, ведь воды-то на свете больше, чем земли, не говоря уж о том, что она коварнее. Но такова слепота человеческая: какой-нибудь удалец, и не нюхавший моря, иной раз вообразит себя умнее того, кто обогнул мыс Горн. То-то и оно: земля наша попросту остров, тогда как все прочее — вода.

Молодой Уэстерн был преисполнен уважения к бывалому моряку — его уже давно томили мечты о морском плавании; но он, естественно, чувствовал привязанность к обширному озеру, на котором вырос и которое в его глазах было не лишено своей неповторимой красоты.

— То, что вы говорите, сударь, — заметил он скромно, — может, и верно в рассуждении Атлантического океана, ну, а мы здесь, на Онтарио, питаем уважение и к суше.

— Это потому, что она зажала вас в кулак, — возразил Кэп, смеясь собственной шутке. — Но, как я вижу, ваш Следопыт, как вы его зовете, уже спешит сюда с дымящимся подносом и приглашает нас откушать с ним. Вот уж что верно, то верно — дичиной в море не побалуешься. Мастер

Уэстерн, услуживать молодой девице в ваши лета так же не обременительно, как выбирать сигнальный фал [12] Сигнальный фал — снасть, с помощью которой поднимают сигнальные флаги. . И, если вы позаботитесь о тарелке и кружке для моей Мэйбл, пока я буду закусывать со Следопытом и индейцами, она, конечно, сумеет оценить ваше внимание.

Сказав это больше для красного словца, мастер Кэп и не подозревал, сколь уместно его замечание. Джаспер Уэстерн самым ревностным образом принялся услуживать Мэйбл, и девушка весьма оценила рыцарское внимание, оказанное ей юным матросом при первом же их знакомстве. Джаспер усадил ее на ствол упавшего дерева, отрезал ей самый лакомый кусок дичины, наполнил ее кружку чистой родниковой водой и, усевшись напротив, старался предупредить каждое ее желание, сразу же расположив ее к себе своей ласковой простодушной заботой — этой данью уважения, от которой не откажется ни одна женщина, но которая особенно лестна и приятна, когда исходит от юного сверстника и когда сильная, мужественная сторона воздает его беспомощной и слабой. Как и большинство мужчин, мало бывавших в женском обществе, молодой Уэстерн вкладывал в свою любезность столько серьезной, искренней и дружеской теплоты — пусть и без отпечатка светского обращения, которого не чужда была Мэйбл, — что эти обаятельные качества с лихвой восполняли в ее глазах недостаток галантности. Предоставим же неопытным и бесхитростным молодым людям знакомиться ближе — скорее на языке чувств, чем внятно выраженных мыслей, — и обратимся к другой группе сотрапезников, среди которых дядюшка, старавшийся, как всегда, не ударить лицом в грязь, успел уже стать центральной фигурой.

Вся компания расселась вокруг деревянного подноса с бифштексами из дичи, поставленного для всех, и в завязавшейся беседе, естественно, отразились характеры тех; из кого состояло это разнородное общество. Индейцы молчали и тем усерднее налегали на еду — пристрастие американских уроженцев к жаркому из дичины поистине не поддается удовлетворению, — тогда как оба белых застольника проявили общительность и словоохотливость, причем каждый из них весьма упорно и пространно отстаивал свою точку зрения. Но так как их беседа поможет читателям войти в курс дела и прольет свет на многое в дальнейшем рассказе, не лишне привести ее здесь.