Джеймс Купер - Избранные сочинения в 9 томах. Том 2 - Следопыт; Пионеры

— Великий Змей осматривает сейчас ту местность, он прекрасно знает, где находится пост, и, конечно, вовремя предупредит нас, если нас захотят обойти с той стороны.

— Но он, в конце концов, только индеец, Следопыт, а тут надобны знания и опыт белого человека. Лунди по гроб жизни будет благодарен тому, кто поможет ему удачно завершить наш небольшой поход. Говоря по правде, дружище, он прекрасно понимает, что его и затевать-то не стоило, но он так же упрям, как старый лорд, его отец, и не признается в своей ошибке, будь она ясна, как божий день.

Квартирмейстер продолжал уговаривать проводника немедленно покинуть остров. Хватаясь за любые доводы, он часто противоречил сам себе и, приводя одни соображения, тут же опровергал их противоположными. При всем своем простодушии Следопыт не мог не заметить уязвимых мест в рассуждениях лейтенанта, хотя был далек от подозрения, что Мюр добивался лишь одного — спровадить его и избавиться таким образом от соперника. На коварные речи Следопыт отвечал серьезными доводами и легко опро кидывал все доказательства, казавшиеся ему неосновательными; он-то прекрасно знал свои обязанности, но, сам неспособный на подлость, он, по обыкновению, не мог разгадать низких побуждений своего собеседника. Не то чтобы у него были определенные подозрения относительно тайных намерений Мюра, но увертки последнего не ускользнули от его внимания. Кончилось тем, что после долгой беседы оба расстались, оставшись каждый при своем мнении и затаив недоверие друг к другу, но только в недоверии Следопыта, как и во всех чувствах этого человека, отражалась его открытая, бескорыстная и прямая натура.

Совет, который сержант Дунхем вскоре держал с лейтенантом Мюром, имел более ощутимые последствия. Солдаты получили какие-то секретные распоряжения; они заняли блокгауз и хижины, и всякий, кто знаком с передвижениями военных отрядов, мог понять, что затевается какая-то экспедиция. И в самом деле, сержант, весь день занятый приготовлениями в так называемой гавани, вернулся со Следопытом и Капом в свою хижину только к вечеру. Он сел за опрятный стол, накрытый для него дочерью, и приготовился выкладывать новости.

— Я вижу, дочка, ты и здесь не сидишь сложа руки, — начал старый солдат, — если судить по вкусному ужину, приготовленному с таким старанием. И я надеюсь, что, коли придется, ты покажешь себя достойной дочерью человека, который умеет, не дрогнув, встретить врага лицом к лицу.

— Неужели, дорогой батюшка, вы прочите меня в Жанны д’Арк и хотите, чтобы я повела в бой ваших солдат?

— Куда тебя прочу, дочка? О ком это она говорит, не знаешь, Следопыт?

— О нет, сержант, но это и неважно! Я человек необразованный и невоспитанный, и для меня просто удовольствие слушать голос Мэйбл, о чем бы она ни говорила, хоть я и не особенно вникаю в ее слова.

— А я знаю, о чем речь, — решительно заявил Кэп. — Это каперское судно из Морле [101] Морле — город на западе Франции. . Ох, и награбило же оно добра в последнюю войну!

Мэйбл покраснела; ей стало неловко, что невзначай оброненное ею замечание обнаружило необразованность ее отца, не говоря уж о невежестве дядюшки и, может быть, чуть наивной непосредственности Следопыта. Тем не менее она не смогла сдержать улыбку.

— Батюшка, уж не хотите ли вы, чтоб я стала в строй вместе с вашими солдатами и помогла бы им оборонять остров?

— Представь себе, дочка, женщинам в нашем краю нередко приходилось воевать, наш друг Следопыт подтвердит тебе это. Смотри же не испугайся, если, проснувшись завтра утром, не найдешь нас на месте: мы собираемся ночью выступить в поход.

— Как, батюшка, «мы»? А меня и Дженни вы оставляете одних на острове?

— Что ты, дочь моя! Это было бы совсем не по-военному. Мы оставим здесь лейтенанта Мюра, брата Кэпа, капрала Мак-Нэба и трех солдат, вот тебе и целый гарнизон на время нашего отсутствия. Дженни перейдет в эту хижину, а брат Кэп займет мое место.

— А мистер Мюр? — невольно вырвалось у Мэйбл: она уже предвидела ожидавшие ее неприятности от докучливого ухаживания своего поклонника.

— Пусть побегает за тобой, если тебе это по вкусу, дочка. Он у нас влюбчивый молодой человек, недаром четырежды был женат! И ему уже не терпится взять пятую, чтобы доказать, как он чтит память первых четырех.

— Квартирмейстер уверял меня, — наивно вставил Следопыт, — что, когда столько потерь избороздили душу, нет лучшего средства унять боль, как заново перепахать почву, чтобы не осталось никаких следов былого.