Майн Рид: Охотник на бобров

— Пусть приходят, — вскрикнул Раф. — У нас с собою верные двустволки, и тут, в пещере, есть еще две в запасе — я все недавно осмотрел. Нашу крепость они ни за что не возьмут! Она неприступна!

— Да, они не могут ворваться в наше скалистое жилище, тем более, что они никогда не плавают на пирогах. Это конное племя. Черноногие индейцы ловят степных лошадей с помощью лассо и постоянно ездят верхом. Лассо — это длинный крепкий ремень с петлей на конце. Индейцы ловко бросают петлю, которая обвивает шею лошади, затягивается, и лошадь падает на землю. Даже во время галопа дикарь не промахивается. Как же могут они ворваться в нашу пещеру, замкнутую со стороны земли высокими скалами? Но наши капканы расставлены вдоль по реке, и они наверное станут нас подстерегать возле них.

— Что же вы думаете сделать? — спросил Раф.

— Скорее плыть вдоль по реке и спасать капканы, находящиеся выше украденных, — сказал старик. — Но может быть уже поздно? — прибавил он задумчиво.

Тотчас же они взяли ружья, положили пороху, пуль и съестных припасов в пирогу и спустили ее на реку. Раф взял рулевое весло и стал на носу; старик сел в пирогу и между колен поставил свое ружье. Он внимательно смотрел и слушал. От него не ускользал ни малейший шорох листьев. Кругом было необыкновенно тихо. Не слышно было ни одной птицы, не видно ни одного животного.

— Греби осторожнее, — шепнул старик Рафу. — Это коварная тишина. Не слышно нигде ни звука, кроме плеска воды.

— Да, ни один лист не шелохнется, — отвечал Раф также тихо.

— Почему же нет ни бизонов, ни оленей, которых мы видели в лесах? — продолжал чуть слышно Вильямс. — Где же они? В это время дня я их всегда видел у водопоя! Это дурной знак!

Охотники подплыли к первым за их скалистым жилищем бобровым постройкам. Старик кивнул головой.

— Они не зашли еще так далеко, — сказал старик, и все его лицо засияло радостью. — Может быть, я и ошибся. Дай-то Бог!

Пирога держалась посреди потока. В этом месте он был довольно узок, так что стрела индейца легко могла перелететь с одного берега на другой. Охотники неслышно говорили между собой. Пирога летела по волнам, как птица по воздуху. Раф так тихо опускал весло, что даже Джек Вильямс не мог этого расслышать. Все бобровые капканы были на местах, с пойманными бобрами. Это успокоило старика.

Вдруг на левом берегу с тревожным криком поднялась стая попугаев. Она перелетела со степного берега на лесистый.

— Они близко! — промолвил тихо Джек Вильямс. — Поверни пирогу и греби против течения.

В эту минуту раздался оглушительный крик, похожий на раскаты грома, и на левом берегу показалась целая толпа индейцев. Все готовы были стрелять из своих громадных луков.

— Вот они, злодеи! — вскрикнул Вильямс, но остался вполне спокоен. На выдающейся скале показался старый вождь и знаком приказал лодке остановиться.

— Это Теа-ут-вэ! — полушепотом сказал Вильямс. — Я его видел в Сент-Луи. Нам придется сдаться.

— Знаете ли вы язык черноногих? — спросил Раф.

— Знаю настолько, что они меня поймут. — отвечал Вильямс.

Раф повернул пирогу к берегу. В воздухе просвистела стрела, и Вильямс, даже не вскрикнув, упал мертвый в реку. Стрела попала ему прямо в сердце. Раф вскрикнул от ужаса и отчаяния. Он наклонился, чтобы поддержать падающего друга; лодка перевернулась, и Раф тоже упал в воду.

В это время Теа-ут-вэ кричал и бесновался: как смел его подданный поступить так противозаконно! Как он смел умертвить врага, который готов был сдаться! Убийца Вильямса был молодой человек, колдун племени или пиан. С яростью замахнулся Теа-ут-вэ своим томагавком над головой преступника и готов был размозжить ее. Только просьбы всего племени остановили его. Вождь смиловался и приказал заковать его в цепи. Приказание было тотчас же исполнено.

Раф отлично плавал и нырял, поэтому ему легко было спастись. Он хотел вернуться назад и отыскать Вильямса — он думал, что старик не убит, а только ранен. Но прежде чем он успел исполнить свое намерение и высунул голову, чтобы подышать воздухом, он увидел трех индейцев, которые гнались за ним. Он стал защищаться прикладом ружья и ножом, но трое были сильнее одного. Индейцы схватили его, вытащили на берег и привели к Теа-ут-вэ. Тот еще не успокоился от гнева на преступника. Он сердито и пристально взглянул на Рафа; белый не опустил глаз, не дрогнул под яростным взглядом своего врага.

Так прошло несколько минут. Выражение лица вождя смягчилось, казалось, он готов был пощадить Рафа.