Джеймс Шульц - Опасная тропа

— Что касается этих змей, то они еще не проходили. Однако мне стало так плохо, что оставаться там дальше я не мог. И добраться сюда мне было не легко, — объяснил Питамакан.

— Я знаю средство, которое нам поможет! И почему я не подумал о нем раньше? Оставайтесь здесь, друзья мои, я пойду поищу его, — с этими словами Бесстрашный с трудом поднялся на ноги и направился вниз по склону.

Прошло не меньше часа, прежде чем он вернулся. Но он шел уже гораздо быстрее, и на лице его была улыбка.

— Со мной уже все нормально, а теперь я помогу вам. Поешьте-ка вот этого, — сказал он, вручая нам ворох стеблей мяты.

Мы не стали тратить время даром и с жадностью накинулись на зеленые листья. Сначала они обожгли нам рот, а в животах от них стало горячо. Но очень скоро судороги прекратились! Мы опять стали разговаривать и строить предположения, где бы могли быть сейчас наши враги.

Я снова взялся за подзорную трубу и стал осматривать долину в том месте, где мы покинули тропу. И вдруг я их увидел — все шестеро приближались туда, где днем раньше прошли бизоны. Теперь, после того как я засек их в подзорную трубу, мы смогли следить за ними и невооруженным глазом. Сначала они быстро шли гуськом по тропе, но дойдя до середины поляны, остановились. Через некоторое время трое из них внезапно повернули и пошли обратно вверх по тропе: один шел прямо по ней, а двое других искали наши следы по сторонам.

— Смотрите, они остановились точно там, где бизоны опять сошли с тропы, чтобы попастись, — заметил Питамакан.

— Да, они потеряли следы наших коней и пытаются найти место, где мы свернули с тропы, — согласился я.

— Им это не удастся, ведь мы уничтожили следы, — рассмеялся Бесстрашный.

Нам. весело было наблюдать, как змеи описывали круги и сновали взад-вперед вдоль тропы, как обычно делают потерявшие след собаки. В конце концов они сошлись, постояли кучкой (очевидно, споря), потом все вместе побежали вверх. Они скрылись в лесу и показались вновь уже на другой прогалине, а потом снова вернулись в лес и некоторое время спустя опять появились на нижней поляне. Как и раньше, они внимательнейшим образом изучали оба края тропы. Но им так и не удалось найти, где мы ее покинули! Мы вновь рассмеялись, и Питамакан воскликнул:

— Паршивые, никчемные змеи, видели ли вы своего собрата, отдыхающего там наверху по Саут-Форк?!

Наши враги собрались кучкой на нижней поляне и долго совещались. В подзорную трубу я видел, что они горячо спорят и отчаянно жестикулируют. Внезапно один из них быстро зашагал вниз по тропе. Остальные некоторое время смотрели ему вслед, затем выстроились гуськом и тоже пошли вниз — сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не догнали ушедшего первым. Вне всякого сомнения, они оставили нас в покое и опять вернулись к своему походу на равнину.

Мы же еще оставались на своем месте больше часа, дождавшись ухода врагов за излучину реки в трех или четырех милях от нас. Лишь после этого мы побрели к своим лошадям, навьючили и оседлали их и быстро поскакали прежним путем вверх по долине. На ночь мы остановились у озера и поужинали мясом белохвостого оленя, которого подстрелил Бесстрашный.

Следующим утром мы подъехали к озеру и нашли ту поляну, где вернули своих коней. Тело змея исчезло. Мы поняли, что товарищи нашли его и похоронили (скорее всего, отнесли в лес и укрыли тем, что попалось под руку — камнями, ветвями и сучьями).

Еще позднее, когда мы приблизились к месту, где был убит олень-вапити, нам захотелось взглянуть, нашли ли его змеи. Им это не удалось, но, разумеется, оказалось по силам медведям — несмотря на большие размеры животного, они съели его целиком, остались только кости, разбросанные вокруг на многие ярды.

Оттуда мы двинулись вверх по тропе, опасаясь, что враги могли наткнуться на наши походные сумки и забрать их. Но нет! Сумки были там, где мы их и оставили. Мы сняли их, выбросили мясо (оно давно испортилось), распределили поклажу по лошадям, и вскоре эта последняя полоса леса осталась позади.

Мы начали подъем по голому и почти отвесному склону. Тропа была проложена наискосок по каменистой круче. В нескольких футах ниже скала резко обрывалась в каньон такой глубины, что, когда я взглянул вниз, у меня закружилась голова. Большой камень, который столкнула ногой лошадь Бесстрашного, с грохотом помчался вниз, сбивая другие по склону утеса, а мы, бессильные что-либо сделать, могли лишь стоять и слушать. Прошла целая вечность, пока не послышался громовой удар о дно каньона, а затем от скалы к скале, от вершины к вершине понеслось мрачное эхо. Содрогнувшись, мы продолжили свой путь, раздумывая о судьбе, которая ожидает того, чей конь случайно оступится на этой тропе.