Джеймс Шульц - Опасная тропа

День был ясным, а моя труба довольно сильной. С ее помощью подножия Скалистых Гор просматривались так, словно они были не больше, чем в миле от нас. Крупными темными пятнами и небольшими группами вблизи и вдали во всех направлениях виднелись бизоны и никто из них не выказывал беспокойства. Не было похоже, чтобы на западе мог находиться разыскиваемый нами большой лагерь, иначе бизоны были бы вспугнуты охотниками.

Мои глаза устали от напряжения, и я передал трубу Питамакану. Повернув ее к северу, он сразу же воскликнул:

— У Мо-Кванса большая облава на бизонов! Этой ночью мы будем спать в удобной палатке! На слиянии Белли и Олдмена мы найдем лагерь черноногих!

Я забрал трубу и навел ее на равнину восточнее Белли. Огромное стадо бизонов мчалось на юг, поднимая позади себя подобное дымовой завесе высокое и густое облако пыли. Его бегство вызвало возбуждение всех стад на его пути. В массе черных животных на таком расстоянии было просто невозможно разглядеть всадников, но по характеру бегства бизонов прямиком через равнину не оставалось сомнений в том, что их преследует большое число охотников.

— Ты прав. Это большая облава. Но ты можешь и ошибиться насчет возможности оказаться в лагере уже этой ночью. Наши северные друзья не единственные, кто может охотиться в этих местах, — ответил я.

— Не говори глупостей, — заявил в ответ мой друг. — Ты должен прекрасно понимать, что вражеский военный отряд не осмелился бы обнаружить себя, устроив такую большую облаву на бизонов. Без сомнения, там наши друзья. Давай-ка! Поехали к ним.

Мы спустились с холма и потеряли из виду то место, куда направлялись — его закрыли другие возвышенности. Но это уже не имело значения. Мы безостановочно гнали коней быстрой рысью и где-то около трех часов дня прибыли туда, где происходила облава. На протяжении нескольких миль равнина была усеяна останками бизонов: головами, ногами, костями, внутренностями. Надо всем этим теперь устроили пиршество волки, койоты, лисы и хищные птицы. Некоторые из хищников (особенно лисы) не столько ели, сколько разбрасывали еду.

— Ну вот! Взгляни-ка на это! И что ты теперь скажешь? Будем мы спать этой ночью в палатке или нет?! — воскликнул Питамакан, подгоняя коня вперед.

То, на что он указывал, было уходящей на север вьючной тропой. Она могла означать лишь одно: следом за мужчинами-охотниками приезжали женщины с волокушами, чтобы помочь в разделке добычи и перевозке домой мяса и шкур. Мы направили коней по этой тропе. Волокуши женщин и копыта лошадей, на которых ехали их мужья, оставили такой глубокий след, что мы без всяких затруднений двигались по нему.

Все мои сомнения развеялись: охотники принадлежали или к нашему народу, или к одному из дружественных горных племен, которому было дано разрешение разбить здесь лагерь и охотиться на равнинах, принадлежащих черноногим. Этой ночью мы будем спать в палатке! Тем временем наши лошади учуяли след других, прошедших тут совсем недавно. Они вскинули головы, нервно повели ушами и энергично устремились вперед.

Питамакан произнес, указывая впереди себя:

— Там, где река Олдмен впадает в Белли, мы и найдем лагерь, который ищем.

Я знал, что река Олдмен получила свое название в честь Нап-И (Старика, Древнего) note 50— главного божества и творца всего мира у черноногих до появления у них той удивительной религии Солнца, которую они заимствовали у южных племен. Однако пока мы ехали, я спросил Питамакана, почему эта река носит такое название. И он рассказал, что она вытекает из длинного глубокого ущелья в скалистом предгорье. В нижнем его конце лежат два огромных круглых камня, которые Старик скатил вниз, чтобы поставить отметину на равнине. Дело в том, что однажды он затеял там игру с Мик-ап-и (Красным Стариком) — первым мужчиной, которого он сотворил. Древний, катая камни, жестоко разгромил Мик-ап-и в этой игре. Он выиграл все, что у того было; все, что тот успел накопить.

С отроческих дней я серьезно интересовался индейскими религиями и пришел к выводу, что Древний подобно богу других алгонкинских племен (например, кри и чиппева) олицетворял Свет. Это был не свет дня, а слабый первый луч рассвета, который приносит Солнце, чтобы согреть землю. У этих племен Утренняя Заря считается более могущественной, чем само Солнце; она как бы мать его и, следовательно, необычайно важна для всего живого. Все народы персонифицируют свои представления об Источнике жизни. Кри и оджибвеи говорят, что ее творцом является Мишевабу (Великий Белый Кролик). Но это понятие, так же как и слово черноногих «Нап-И», в действительности означает Утреннюю Зарю.