Николай Чикер - Служба особого назначения

В силу упомянутых выше особенностей комплектования ЭПРОНа кадрами его подразделения в политико-воспитательной работе руководились как районными комитетами партии, так и политорганами Военно-Морского Флота по месту дислокации. В многообразных и сложных условиях своей деятельности политотдел ЭПРОНа умел находить самостоятельные решения, определять наиболее эффективные формы и методы партполитработы.

Значительную роль в воспитании личного состава и во всей жизни Экспедиции играла многотиражная газета «Эпроновец». Опираясь на широкий авторский актив, она являлась деятельным пропагандистом идей и решений партии, боевым организатором своих читателей на успешное решение конкретных задач, подлинным помощником командования, добрым другом и советчиком краснофлотцев, рабочих и служащих.

После окончания поиска «Черного принца» ЭПРОН был переведен на хозяйственный расчет. В связи с этим первое время ему пришлось столкнуться с немалыми трудностями. У эпроновцев еще не было опыта в планировании, нормировании и калькулировании подводных работ. Экспедиция несла значительные убытки на подъеме кораблей. Чтобы как-то поправить дела, ей приходилось изыскивать дополнительные источники дохода. Поначалу крупные средства она получала от народного хозяйства за поднятие из-под воды якорей, цепей, кабелей, цветного металла. Значительные денежные поступления из бюджета Наркомвоенмора приносил подъем боеприпасов и различного корабельного оборудования. Довольно щедро, например, наркомат расплатился за поднятие артиллерийских башен главного калибра линкоров «Императрица Мария» и «Свободная Россия» и снарядов к ним.

В стремлении эпроновцев выйти из финансовых затруднений не обходилось и без курьезов. Однажды группа водолазов на дне Севастопольской бухты натолкнулась на длинный подводный кабель. Такие находки случались и раньше, они приносили доход. Водолазы вырубили и подняли наверх кусок длиной более ста метров. А в это время в Севастополе электрики с ног сбились, пытаясь выяснить, почему на всей Северной стороне погас свет. Оказалось, что эпроновцы обрубили действующий электрический кабель, питающий этот район города.

В другой раз во время траления в Бакинской бухте кошкой была зацеплена тяжелая якорная цепь. Водолазы с помощью крана подняли ее вместе с большим якорем Холла. А две недели спустя в ЭПРОН позвонили из пароходства и справились, не сможет ли он выручить один крупный танкер, потерявший якорь с якорцепью. Эпроновцы предложили поднятую ими находку. Какова же была радость старпома и боцмана судна, признавших в ней свою пропажу! Недоразумение тут же выяснилось. Танкер становился на ремонт, и старпом, чтобы за это время почистить и покрасить цепной ящик, распорядился положить якорь с цепью на дно бухты, обозначив место буйком. Но буек был сорван винтом проходившего судна.

Вообще же находок случалось немало. Обычно эпроновцы поднимали их и передавали пароходству за соответствующую цену.

Конечно, такие доходы носили непостоянный, эпизодический характер. Между тем техническое перевооружение ЭПРОНа требовало больших средств. Для накопления их Экспедиции было предложено, наряду с основной деятельностью, заняться резкой брони, заготовкой и переработкой стали.

Еще со времен первой мировой войны на различных складах страны лежало около 12 тысяч тонн корабельной броневой стали. Народный комиссариат тяжелой промышленности, чтобы освободиться от импорта стали для изготовления штампов, решил использовать залежавшиеся запасы. Стальсбыт же не имел опыта резки толстой брони на мерные куски. За эту работу и взялся ЭПРОН. Непосредственно вел ее специально созданный отдел во главе с опытным специалистом С. Н. Хвостовым. Эпроновцы уже в 1931–1932 годах разрезали автогенным способом 3 тысячи тонн брони. В последующие годы были порезаны все ее запасы по габаритам штампов для отечественной промышленности.

Значительную экономию валюты принесли также заготовка и сортировка ЭПРОНом стали, выявленной в большом количестве планирующими органами страны на предприятиях государственной промышленности — в большинстве случаев неизвестных марок, потерявшей товарный вид. Ею занялось специально образованное небольшое отделение под руководством опытного специалиста С. Н. Зуева. Только за 1928–1932 годы эпроновцы приняли около 13 500 тонн такой стали. После соответствующих анализов и испытаний она была рассортирована, приведена в товарный вид и возвращена промышленности. В этой партии оказалось много остродефицитной, высококачественной, быстрорежущей, а также специальной легированной стали, которую ранее страна закупала за границей.