Патрик О’Брайан - Миссия в ионическом море

И все время, пока они удалялись от берега, доктор часто слышал об "упущенном отливе и большом ревущем весеннем половодье тоже", и об ужасной ярости капитана, который выглядел дурачком перед лицом всего флота, метался как огнедышащий лев на всем протяжении отлива, который если упустить, то станет жарко как в аду, да еще и с кипящей смолой.

Резкие слова Бондена, отсутствие удобного кормового трапа или даже боцманского кресла, чтобы поднять его на борт... И тут "Ворчестер" накренился на подветренную сторону, вознеся уродливый левый борт так, что показалась медь обшивки, в то время как правый, со Стивеном на нем, опустился на соответствующую глубину. Холодное море взметнулось вверх, промочив ноги и большую часть тела. Он снова сделал глубокий вдох и вцепился еще крепче.

Когда борт снова устремился вверх, энергичные, нетерпеливые руки схватили его за лодыжки, и Стивен обнаружил себя карабкающимся вверх. "Нужно не забыть правильно поприветствовать квартердек, - подумал он, приближаясь к нему. - Это может уменьшить мою вину". Но, волнуясь, позабыл, что ранее прикрепил шляпу к парику, чтобы уберечь её от ветра, и, когда достигнув священного места, приподнял её, оба предмета поднялись вместе, и его жест приобрел вид скорее несвоевременной шутки, чем уважения, тем более, что некоторые молодые джентльмены, двое корабельных мальчишек и морской пехотинец, не знающие его, взорвались искренним весельем, а те, кто знал, кажется, совсем не смягчились.

- Честное слово, доктор, - сказал Моуэт, вахтенный офицер, - вы почти опоздали, должен признать. Вы почти заставили нас пропустить отлив. О чем вы думали? И полностью промокли - мокрые насквозь. Как это случилось?

Мистер Пуллингс, стоявший у фальшборта, выглядел твердо и холодно.
- Встреча была назначена при полной воде два отлива назад, сэр, - даже не поприветствовав, произнес он.

Стивен знавал Моуэта и Пуллингса еще сопляками, от которых вообще ничего не зависело. В любое другое время доктор дал бы им резкую отповедь, но теперь, при их подавляющем моральном превосходстве, явном общем безмолвном осуждении экипажем "Ворчестера" и его собственном мокром уничижении, Стивен оставил их слова без ответа и, хотя в глубине души оставался наполовину уверен, что эта холодность, по крайней мере, частично, наигранная, часть флотского представления о юморе, от которого он так часто страдал, не смог заставить себя ответить.

Мрачное выражение лица Пуллингса немного смягчилось. 
- Вижу, вы окунулись. Вам не следует стоять в мокрой одежде, - вы загнетесь от простуды. Часы промокли?

Очень, очень часто за всю карьеру доктора Мэтьюрина оно, то есть море, столь чуждая ему стихия, добиралось до его часов, когда доктор поднимался на борт, а иногда и смыкалось у него над головой, но каждый раз это удивляло и огорчало. 
- Ох, - воскликнул он, нащупывая брелок, - полагаю, да. 
Стивен вынул часы и потряс их, проливая еще больше воды на палубу.

- Давайте сюда, сэр, - сказал Пуллингс. - Мистер Эпплби, возьмите эти часы и положите в оливковое масло.

Дверь каюты открылась. 
- Ну, доктор, - сказал Джек, выглядя даже выше обычного и гораздо более пугающим. - Доброе утро тебе, или, вернее, добрый день. Думаю, это довольно странный час, чтобы доложить о себе - прямо в последний момент - прямо на грани. Знаешь ли ты, что почти заставил нас пропустить отлив? Пропустить отлив прямо под окнами адмирала? Разве не видишь, что Голубой Питер реет с самой утренней вахты, вахту, черт её дери за вахтой? Должен сказать, сэр, я знал, как людей сажали в бочку и выбрасывали за борт за меньшее, гораздо меньшее. Мистер Моуэт, можете наконец-то выбирать якорь и установите кливер и фока-стаксель. Наконец-то, - повторил он с ударением, глядя на Стивена. - Почему ты весь мокрый? Только не говори, что свалился в море, как обычный увалень?

- Не свалился, - ответил Стивен, выведенный из смиренного состояния. - Волной захлестнуло.

- Ну, ты не должен стоять там, в капающей на палубу одежде, это не очень красивое зрелище, и ты можешь простудиться. Иди и переоденься. Твой рундук в моей каюте: по крайней мере, хоть у него есть какое-то представление о пунктуальности.

- Джек, - сказал Стивен, отжимая штаны на пол, - я прошу прощения. Я очень извиняюсь за опоздание. Крайне об этом сожалею.

- Пунктуальность, - произнес капитан Обри, но потом, чувствуя, что начинать проповедь о важнейшей военно-морской добродетели вряд ли гостеприимно, пожал Стивену свободную руку и продолжил, - проклятье, я был похож на кошку на раскаленной крыше на протяжении всего этого гнусного утра, потому говорил немного необдуманно. Присоединяйся ко мне на палубе, когда переоденешься, Стивен. Возьми другую трубу, и мы бросим последний взгляд на берег, прежде чем обогнем остров Уайт.