Уильям Джейкобс - Спасайся кто может (сборник)

— Мне это не по силам, — говорил он, грустно качая головой. — Я всего-навсего бедный поденщик и место свое знаю.

— Но как вы могли хоть на минуту допустить, что вы имеете какие-нибудь шансы, Боб, — вот о чем я вас спрашиваю! — возмущался Генри Уокер.

— А как поживает ваша жаба? — спросил Билль Чемберс при общем смехе.

— Смейтесь, мои милые друзья, смейтесь! — сказал Боб. — Я жалею только об одном, что каждый из вас и вы все вместе сразу не можете получить по золотым часам. Ведь сколько у вас было хлопот с воспитанием котят Генри Уокера и обхаживаньем сэра Бюннета!

— По все-таки у нас шансов побольше вашего, Боб, — сказал маленький Дик Вид.

— Вот тут-то вы и ошибаетесь, Дик! — сказал Боб. — Взвесив все основательно, я в конце концов спрашиваю себя, уж не я ли должен получить эту награду? Почему? Да просто потому, что я ее стою!

Все расхохотались, а Билль Чемберс так покатывался со смеху, что должен был для сохранения равновесия ухватиться за локоть Питера Джюбинса, отчего тот опрокинул свой стакан с пивом.

— Смейтесь, смейтесь! — сказал Боб, входя в азарт. — Хорошо смеется тот, кто смеется последний. Никто другой, а я получу эти часы, хотя бы для того только, чтоб насолить вам.

— А как же вы возьметесь за это дело? — объявил Сэм Джонс.

— Не порть себе понапрасну печенку, старина, — отозвался Боб, топнув ногой. — Часы будут у меня! Я получу этот приз за хорошее отношение к животным!

— Каков молодчик! — воскликнул Дик Вид. — Слушайте, Боб, хотите побиться со мной об заклад?

— Не нуждаюсь в чужих деньгах. Предпочитаю зарабатывать свой хлеб в поте лица.

— Но вы его все-таки не заработаете, Боб! — поддразнивал Дик. — Слушайте, будем держать пари на шиллинг.

Боб отвернулся и стал говорить о другом с Биллем Чемберсом.

— Ставлю два шиллинга против одного! — настаивал Дик. — Ну, будь, что будет — три против одного!

Боб ответил не сразу. Некоторое время он внимательно смотрел на Дика, а потом сказал:

— Идет. Если Смит, хозяин, согласится хранить деньги, я принимаю пари.

И он выложил один шиллинг, а Дик — три.

В общем прежде, чем уйти в тот вечер из харчевни, он принял тринадцать пари.

Кое-кто на другой день отправился к сэру Бюннету, чтобы окончательно доконать Боба.

Но они напрасно теряли время: сэр Бюннет заявил, что и так уже вполне осведомлен о Бобе и не желает даже слышать имени этого прохвоста. У Боба явно не было никаких шансов на выигрыш, и Сэм Джонс объявил, что просверлит дырочку в шестипенсовой монете, которая ему достанется, и постоянно будет носить ее на шее, чтобы дразнить Боба Претти.

В течение двух или трех ближайших недель Боб держал себя очень скромно, и мы все думали, что он очухался от своих радужных надежд. Каждый из кожи лез, чтобы заслужить часы, а Боб издевался надо всеми, говоря, что часы, наверно, медные, и прочее в том же роде.

Однажды вечером, за несколько дней до отъезда сэра Бюннета, Боб со своей собакой пошел к ферме, где жил старый сэр, и как бы случайно встретил его на прогулке близ Гоэльского луга.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Боб, расплываясь в одну из самых любезных своих улыбок. — Что за чудный денек! Я вывел Султана немножко прогуляться. Эти дни он что-то не совсем в своей тарелке. Думаю, что свежий воздух будет ему на пользу.

Сэр Бюннет посмотрел на Боба и молча прошел мимо.

— Я хотел спросить у вас совета относительно собаки, — продолжал Боб, не отставая от сэра Бюннета. — Султан у меня очень слабого здоровья, и я иногда думаю, уж не моя ли в том вина, не слишком ли я его изнежил.

— Уйдите от меня прочь, — сказал сэр Бюннет, — я достаточно осведомлен на ваш счет.

— На мой счет? — переспросил Боб, разыгрывая искреннее удивление. — Но обо мне вы могли слышать только хорошее.

— Да, да, да, я достаточно осведомлен на ваш счет! Мне стыдно только, что я позволил так долго надувать себя. Надеюсь, что вы исправитесь в будущем.

— Если кто нибудь говорил обо мне дурное, то пусть придет и скажет мне это в лицо, — ответил Боб. — Я всего-навсего бедный поденщик и мое доброе имя — все, что у меня есть.

— О, в таком случае вы беднее, чем предполагаете. Всего хорошего!

— Всего хорошего, сэр, — ответил смиренно Боб. — Я очень опасаюсь, что меня очернили в ваших глазах, но я никогда не сомневался, что у меня есть враги. Пойдем, Султан! Пойдем отсюда, старина! Пойдем!

Он грустно покачал головой и затем издал вдруг какой-то странный звук, прищелкнув языком. Султан сразу сделал прыжок, схватил старого сэра за щиколотку, сжал свои огромные клыки и замер с таким видом, как-будто ожидал дальнейших приказаний.