Уильям Уиллис - На плоту через океан

— Приготовься прыгать, Тедди!

— О'кэй, Бил, я готова, следуй за мной. У меня все наши документы.

Она имела в виду наши паспорта и судовые бумаги, хранившиеся в непромокаемой упаковке.

В то самое мгновение, когда мы решили, что нам приходит конец, судно повернуло в нашу сторону. На фоне черного неба в ста ярдах на траверзе можно было разглядеть, что это военный корабль. Мы были спасены. Сигнал бедствия «SOS» был принят на морской базе в Ки-Весте, и конвойный миноносец «Робинсон», один из трех судов, тотчас же посланных на розыски, обнаружил нас при помощи радиолокатора и отбуксировал в Ки-Вест.

Несколько дней Тедди чувствовала себя так, словно совершила длительный переезд верхом на необъезженной лошади, но была вполне здорова. Для меня это путешествие имело большое значение, ибо Тедди проявила себя полноценным партнером Виллиса. Ураган яростно обрушивался на нас и пучина готова была нас поглотить, но у Тедди не вырвалось ни одной жалобы и она не сдавалась. И вот теперь, годы спустя, когда мне пришла мысль построить плот и отправиться на нем в неизвестность, она имела право одобрить мой план или отвергнуть его.

После нашего путешествия вдоль Флоридской гряды я продолжал свои занятия литературой и рисованием. Через полгода я снова нанялся матросом на танкер. Мы совершили изнурительный переход и едва избежали тарана при выходе из Нью-Йоркского порта, а в море сразу попали в штормовую погоду. Меня чуть не убило упавшей с мачты горденью [16] Гордень — снасть, подтягивающая парус к рее. , когда я пробирался на бак, чтобы укрепить гик [17] Гик — деревянный брус, растягивающий нижнюю кромку косых четырехугольных парусов. , сорванный волнами величиной с гору. В ту же ужасную ночь сорвались стоявшие на палубе бочки с дизельным маслом, и у двух матросов, старавшихся укрепить их, были переломаны руки и ноги. Входя в густом тумане в Балтиморский порт, имея на борту двести пятьдесят тысяч баррелей [18] Баррель — различного веса мера жидкости сыпучих и некоторых твердых материалов в Англии и Америке. высокооктанового бензина, мы лишь на несколько дюймов разминулись с огромным танкером, шедшим с таким же грузом. В это время я стоял у штурвала и подумал о том, где бы я упал, если бы мы взорвались, далеко ли отнесло бы меня по воздуху от корабля.

Когда я рассказал Тедди обо всех этих происшествиях, о том, как мы счастливо избегли смерти, и снова завел речь о плоте, она проговорила:

— Приступай к постройке своего плота. Я устала тебя отговаривать. Чем бы ты ни занимался, этот старый дьявол — океан — всегда вокруг тебя. — Она замолчала. — Я знаю, что, сколько бы я ни возражала, ты все равно отправишься в это путешествие, — добавила она, вырываясь из моих объятий. — Я знаю тебя. Ты пустишься в плавание даже на одном бревне.

Вскоре мы вернулись в Нью-Йорк. Некоторое время я провел там в Большой публичной библиотеке, изучая карты морей, ветров и течений, с которыми мог встретиться во время плавания через Тихий океан.

В конце лета 1953 года мне захотелось еще раз поплавать на каком-нибудь пароходе, чтобы в последний раз испытать свою пригодность к задуманному мной путешествию. Направившись на профсоюзную биржу, я выбрал «Кэтлкрик» — танкер, совершавший рейсы из портов восточного побережья; пройдя медицинский осмотр, я поехал на поезде в Барбер (штат Нью-Джерси), где стоял этот пароход. Когда я поднимался на его борт, у сходней стоял здоровенный парень — косая сажень в плечах. Я сразу его узнал — это был мой товарищ по плаванию, которое я совершил несколько лет назад.

Я задал ему исконный вопрос моряков:

— Ну, как судно?

— Да ничего себе, — ответил парень и добавил: — Кормят неплохо.

— А как насчет сверхурочных?

— На этой посудине ты можешь получать их днем и ночью, если только выдержишь.

Днем и ночью я выдерживал сверхурочный труд. Товарищи по плаванию не знали моих намерений и покачивали головой, полагая, что я решил побить рекорд по продолжительности рабочего дня. Через два месяца я взял расчет.

Физически я был готов к путешествию на плоту.

Самое позднее в конце 1953 года я должен был бы поехать в Эквадор, страну бальcовых деревьев, и, добыв там подходящие для плота бревна, приступить к его постройке. Но уже кончался октябрь, а я все еще не нашел человека, который финансировал бы мое путешествие.

Я встречался со множеством людей. В числе их были и такие, которые финансировали театральные постановки на Бродвее, были богачи, жаждущие известности, были и театральные деятели, но я не встретил никого, кто согласился бы субсидировать человека, решившего в одиночестве совершить путешествие на плоту через Тихий океан.