Олег Шабуня - Проза в жизни

– К бою!..».

– Ну, что написал? – внезапно разбуженный Саня тупо соображал, где капитан 2-го ранга Лазарев пробабахал свой зеленый берет с заплеванной кокардой и почему на нем обычная «фура» с военно-морским «крабом».

– Гвардии матрос, повторяю вопрос… – кап-два поморщился, явно тяготясь невольной рифмой.

– Так точно, товарищ капитан 2-го ранга! Написал.

– Давай. Ну и свинюшник ты тут устроил! Богема хренова…

Лазарев печально осмотрел оскверненные интерьеры. Саня, в свою очередь, не без удовольствия зыркнул на усыпанную галетными крошками столешницу, заляпанный томатным соусом кремовый телефонный аппарат для связи со штабом флота и курган из окурков, под которым едва угадывалась пепельница из располовиненной гильзы от зенитного снаряда.

– Сейчас все уберу, това…

– Да ладно… Спасибо тебе!

Саня раскрошил две оставшиеся галеты и ссыпал крошево в консервную банку, чтобы собрать размазанный по боковым стенкам томатный соус. Отскочившая на лицевой панели коммутатора шторка противно задребезжала. Саня вздохнул, отставил в сторону жестянку и, не глядя, ткнул «соску» в гнездо, под которым кривоватыми буквами значилось: «Оперативный дежурный».

– «Пролив» на связи.

– Гвардии матрос Алексеев, срочно к начальнику штаба!

– А кто на коммутаторе?..

– Хрен с ним, с коммутатором! Пулей! Понял?

– Понял. Пулей. Только, согласно боевому расписанию, товарищ капитан-лейтенант…

Саня не оставлял призрачную надежду без суеты доесть консервы и во благости выкурить послеобеденную папиросу.

– Сейч-ч-ас мичмана пришшшлю!

В преддверии истерики оперативный дежурный начинал заикаться и пришепетывать. Саня выдернул «соску», задумчиво подержал на весу и медленно разжал пальцы, – штекер с шелестом втянулся в свою паскудную «норку».

– Товарищ капитан 2-го ранга, гвардии…

– Вольно.

Начштаба поморщился и чуть застенчиво потыкал пальцем в сияющую плешь.

– Ты чего, это … Сказку не закончил?

– Никак нет, товарищ капитан 2-го ранга! Закончил! Это так называемая открытая композиция. Читатель домысливает финал в полном соответствии со своими, морально-этическими, нравственными и тому подобными приоритетами…

– Ты мозги не е…и! Сын спрашивает, что дальше, а я глазами хлопаю.

– Дальше, говорите… Ну, например… Бравые импортные морпехи покрошили три десятка витязей прекрасных, в их жестяных кирасах, пулями с термоупроченными сердечниками… А дядьке Черномору, так и вообще, башку из подствольника напрочь отфигачили… Да и укатили в «Зодиаке» восвояси… На гидрографическое «корытце», которое болталось неподалеку в нейтральных водах…

– Не покатит… Плакать будет.

– Тогда другой вариант! Никто никого стрелять, тыкать пиками, рубить палашами не стал.

– Как так?

– Да вот так! Покурили, потрындели. Сменяли пару беретов на шлемаки, а жженый броник на мятую кирасу. Да и разбежались. «Зодиак» помогли до воды допереть, на глубину вытолкнуть. А еще лучше: у них движок подвесной «крякнул», – так дядька Черномор их до гидрографа вплавь дотолкал!

– Думаешь, так можно?

– Товарищ капитан 2-го ранга, вообще-то я думаю, что только так и можно! И нужно.

Но это уже другая сказка…

Посвящается Р. Крузо

Нас с Майклом «отгрузили» на «точку». Это крохотный островок на выходе из Кольского залива в Баренцево море. Пока корабельный Ка-27 вывешивался над местом нашего, так сказать, «десантирования», выбирая, где посуше (в итоге свалили, как два мешка с дерьмом, в самую зловонную лужу), осматриваем по-своему живописные ландшафты. Остров невелик: полтора-два километра в длину, один – в ширину, но загажен так, что даже Майкл (редкостный свинтус и неряха) несколько обескуражен. Северная оконечность сплошь завалена ржавыми бочками из-под горючки, как, впрочем, и все прочие оконечности. Относительно чисто в центре. Здесь находится поваленный на бок жилой модуль и непомерная куча унылых зеленых ящиков. Куча и есть тот самый объект, который нам следует бдительно стеречь. Кое-где по периметру валяются трухлявые столбы да ржавеют не размотанные бухты колючей проволоки.

Обустраиваем, так сказать, уют. Интерьеры таковы: умывальник и стол прикручены к стене, входная дверь – на потолке. Спим в двух встроенных в стену (в нашем случае – в пол) шкафах. Дверцы отломали до нас, нам оставалось набросать в них всякого тряпья – весьма уютно. Любопытно, почему модуль на боку? Вряд ли это сделал кто-то из наших предшественников, поскольку для этого потребуется не менее десяти человек, а в караул сюда заряжают не больше двух. Скорее всего, гребаные авиаторы: приперли, свалили на бок и улетели. Канальи…