Вера Синева - Круиз в небеса

Мы ещё немного полюбовались закатом и пошли дальше обследовать наше судно. До ужина ещё пару часов, но уже темно, на юге почему-то всегда рано темнеет, повсюду уже включили свет. Меня отчего-то потянуло на место преступления, и я потащила студента за собой. Когда мы дошли до интересующей нас каюты, то увидели полицейских, которые недавно причалили к нашему лайнеру на своём судёнышке. Они обследовали место преступления. Их было человека четыре, они громко разговаривали, жестикулируя руками, как регулировщики на дороге. Итальянцы – южный народ и поэтому очень темпераментные. Со стороны было даже смешно на них смотреть: снуют по каюте туда-сюда, друг друга не слушают, перебивают. Наверное, у каждого своя версия происшедшего, и они решают – чья же всё-таки лучше. Иногда в их спор вмешивался человек, руки у которого были в перчатках, очевидно это криминалист, который собирал отпечатки пальцев (мои познания, почерпнутые из многочисленных детективов). Меня заметил человек, который меньше других суетился и производил впечатление какого-то начальника. Он спросил что-то по-итальянски, я пожала плечами, давая понять, что ничего не поняла. Он что-то сказал своему подчиненному, и тот удалился. Вскоре он вернулся, но не один, а с какой-то симпатичной девушкой. Девушка оказалась переводчиком, неплохо говорящая по-русски. Мужчина задал вопрос, девушка перевела:

– Во сколько вы вернулись с дискотеки и обнаружили убитую?

– Это было где-то под утро, точно не помню, я не смотрела на часы,– ответила я, слегка смущаясь, так как никогда не выступала в качестве свидетеля.

Потом я рассказала в мельчайших подробностях всё, что произошло тогда. О том, как мы пришли и ломились в закрытую дверь, потом пригласили в стюарда, а он уже всех остальных. Когда уже открыли дверь я зашла в каюту, включила свет и обнаружила мёртвую Розу Фёдоровну. Мой рассказ его вполне удовлетворил, и он сказал, что я могу быть пока свободна. Какое облегчение, а то от этих вопросов я почувствовала себя какой-то виноватой, что не смогла ничем помочь расследованию.

Перед уходом я обернулась и встретилась взглядом с мужчиной в перчатках, он мило улыбнулся. Я робко подошла к нему поближе и сказала, а переводчица перевела:

– Я очень люблю читать детективы, это так увлекательно. И почти всегда в самом начале произведения я угадываю, кто же убийца. Не сочтите за наглость – Вы нашли какие-нибудь следы крови на мебели? Вы нам вполне можете доверять, ведь мы вне подозрений, так как все нас видели после ухода Розы Фёдоровны на танцполе.

Он ответил, что это – тайна следствия, но на прощание как-то странно подмигнул. Когда я выходила из каюты, я решила немного с Малышом походить по коридору. Студент спросил:

– Зачем мы ходим по этому коридору? Ведь всё равно от полицейских мы ничего не узнаем.

– Посмотрим. Мне кажется, местный криминалист готов нам что-то рассказать.

– С чего вы это взяли?

– Интуиция. Может, конечно, на этот раз она меня и подведет, но еще немного походим и посмотрим, что же будет дальше.

Где-то через час полицейские по одному стали выходить из каюты, последним вышел тот, на которого я возлагала большие надежды и думала, что он что-то нам расскажет. Не знаю с чего я это взяла, но почему-то была в этом уверена. Трое шли впереди, а четвёртый как-то особняком, и проходя мимо нас сунул мне в руку какую-то записку. Малыш удивлённо посмотрел на меня, потом на удаляющегося полицейского.

– Красота – страшная сила! Это я, конечно, о себе, – сказала я ему без тени смущения.

Я раскрыла записку и увидела там «22.00 у трапа». Я была удивлена грамотности написания – чтобы это значило? Вспомнилось лицо этого человека – как-то он не очень похож на итальянца. Всё узнаем в 22:00 у трапа, где пришвартовано полицейское судно. Я чувствовала себя слегка возбужденной и немного мандражировала из-за назначенной встречи. Что же он нам расскажет? И почему?

Перед ужином мы с Малышом решили еще немного прогуляться. На этот раз я не взяла его под руку как обычно. Я заметила – когда я брала его под руку у меня начиналась учащенное сердцебиение. Находясь так близко к нему – невозможно не думать о моих глубоких чувствах к этому юному созданию, а это очень отвлекает от моих размышлений на тему: кто убил Розу Фёдоровну, как, чем и где находится похищенное. Прогуливаясь по верхней открытой палубе мы увидели музыканта с новой пассией: на ней дорогие брендовые вещи, яркий макияж, и вся она увешана драгоценностями. Проходящие мимо дамы с завистью и даже с какой-то злобой смотрят на всё это богатство. У них, если судить по их взглядам, возникает ощущение какой-то своей ущербности. Они мало работают, и не в состоянии всего этого приобрести, или другой вариант – не слишком удачное замужество, на которое возлагались большие надежды в материальном плане, но они так и не осуществились. А я, глядя на неё, почему-то вспоминаю украшенную новогоднюю елку – такая же яркая и блестящая. И никакой зависти! Я завидую только тем богачам, которые большую часть своих денег тратят на благотворительность, а у меня, к сожалению, не так их много, и поэтому моя благотворительность практически незаметна. Они мило беседуют, глядя друг другу в глаза. Я свой взгляд перевела с этой парочки на Малыша, и мне стало как-то невыносимо больно от невозможности быть с ним в более близких отношениях. А ещё я пришла к выводу, что музыкант – обычный жигало и не способен на убийство. Зачем ему это? Все эти немолодые красотки и так отдадут ему многое, что у них есть за его «любовь». От всех этих раздумий меня отвлекли Саша и Маша, которые встретились на нашем пути.