guru1 - Пираты Флибусты (часть первая)

Главная для пиратов проблема состояла в том, что под влиянием пиратских форумных фантазий администрация Тортуги год от года поднимала планку мероприятия. И увеличивала требования к гостям и участникам.

Губернатор издал указ, в котором пиратам предписывалось овладеть политесом, умением поглощать пищу с помощью столовых приборов и знаниями об истории обжорства и опивания, с тем, чтобы вести пристойную застольную беседу, а не как обычно.

Те же, кто будут вести себя как обычно, будут изгоняться с Тортуги неопохмелёнными, гласил указ. И дорога к столам им будет заказана на один год с последующим продлением. Без права амнистии. Про амнистию дописал писец (не Писец, то есть Роджер, а писец, который мечтал стать Чтецом и учил разные умные слова наизусть).

Понятно, что капитанам кораблей вовсе не хотелось ударить лицом в грязь, потому что они более привычны бить другими частями тела.

А такая перспектива была реальной. По указу губернатора, капитан, чьи пираты себя проявят как самые необразованные, неотёсанные и неподготовленные к масштабному празднованию, должен был в знак покаяния в пояс поклониться Братству. При этом перед ним ставился чан с грязью, примерно чуть выше его поясного платка... Грязь же для чана любовно весь год собирали, хранили и помешивали жители Тортуги, предвкушая развлечение...

Так что вполне естественно, что Капитан призвал к себе Чтеца и дал ему инструкции по повышению и дальнейшему неукоснительному росту уровня команды в части подготовки к празднованию, с целью занятия командой как минимум почётного второго места, а в перспективе - первого, с вручением дочерью губернатора победителям переходящего вымпела с черепом и костями первого губернатора, погибшего от обжорства и пьянства, о чём свидетельствует установленный ему на берегу памятник, изображающий переплетение бутылок, пулярок, фазанов и креветок, с надпись по-французски la Rine (ла Рин)...

Инструкции подкреплены были волосатым капитанским кулаком у носа Чтеца и добрым пинком для ускорения.

И Чтец вышед к народу и нача читать, и услыша его, многие пираты обезгласили, а многая из пиратов - обезножели...

Лекция первая

"Чревоугодие, как известно, грех! (Тут пираты глухо заворчали, так как слово "грех" у них имело более конкретное значение, связанное с беглым юнгой Пека-Энн, который, в данный момент времени, обливаясь слезами раскаяния безуспешно пытался разгрызть кокосовый орех на затерянном в океане атолле). Не о том мыслите, бесстыдники! Я об обжорстве говорю!

Знайте же: есть обжорство, а есть пристрастие к лакомствам. Кто бывал в Париже? (Поднялись пять-шесть рук) А кто бывал на Гусиной улице, у изображения святого Иакова Больничного? (Пираты радостно заржали, понимая соль шутки: на Пляс-Пигаль творилось такое, хоть святых выноси) Я серьёзно! Внемлите! Там, на Гусиной (теперь - Медвежьей, под влиянием пропаганды русского царя), на стенке нарисован святой Иаков. Кто и зачем нарисовал - не важно, у них в Париже этим многие увлекаются, на стенках рисуют или пишут, но важно вот что: улица эта - сплошь кондитеры и кондитерские.

И этот святой Иаков Больничный с вожделением смотрит на витрины, с громоздящимися горами тортов, пирожных, татралеток, марципанов, засахаренных плодов, мелких сваренных в меду и патоке конфект, прочих вкусностей, на перечисление которых потребуется время, потребное для того, чтобы переспать с дюжиной француженок в самом дорогом борделе Парижа.

Поэтому, сразу идём далее. (Пираты зашевелились, приготовившись идти, но вовремя поняли, что это фигура речи и набрались терпения)

Так вот. Местные говорят об святом Иакове на стенке, что его нос всегда повёрнут к сладостям. Точно так же мы можем назвать того, кто стремится удовлетворить пустоту чрева своего изысканно и то есть полакомиться. Чем мы должны отличаться от обычных обжор, поглощающих всё, что пахнет едой, неумеренно и без ощущения вкуса?

Один умный француз (пираты захихикали) сказал: "Животное насыщается, человек ест, но лишь умный и утончённый человек знает толк в еде!"

Сравним. Жила, к примеру, в Сирии женщина, съедавшая ежедневно двадцать кур и тридцать хлебов, при этом встававшая из-за стола с чувством лёгкого голода. (Пираты одобрительно заворчали, поглядывая на дверь камбуза, где кок Ганс Мордехай Штиль, заслушавшись, пережёг жарящуюся солонину, отчего из щелей поплыл восхитительный запах кавказского шашлыка. Грек из Колхиды Бердзени так и прошептал: "Shashlik-mashlik").