Вернер Вайс - В погоне за собственным хвостом

Приехал Жак, и мы начали приглашать кандидатов, прошедших мой отбор. Жак тепло принимал каждого, хвалил работы, затем в качестве теста просил придумать и нарисовать его виденье костюма монашки – прямо тут же.

Обычно кандидат рисовал монашку, Жак смотрел результат, хвалил технику, композицию, идею. Вместо отказа объяснял кандидату, что он слишком перспективный художник и нет смысла растрачивать его талант в нашей рядовой студии дизайна. Все отвергнутые уходили от него воодушевленными, с гордо поднятой головой. Количество художников таяло, а мы так никого и не выбрали.

Следующей в очереди оказалась полненькая девушка, в ее портфолио были в основном натюрморты, но у нее была очень интересная техника рисования. Жак просмотрел ее работы, очень хвалил и дал стандартное задание с костюмом монашки.

Девушка присела у окна и стала рисовать. Мы с Жаком тем временем сходили в бистро на первом этаже, выпили кофе.

Мы вернулись в студию, и девушка положила на стол перед нами свой рисунок – безупречно исполненная монашка в стандартном целомудренном наряде. Изображение мало чем отличалось от вороха рисунков предыдущих соискателей. Были только две маленькие детали, за которые зацепился взгляд Жака, а потом уже и мой.

Это были глаза монашки, скромно потупленные, но с каким-то озорным блеском, и главная деталь – выбившаяся непослушная прядь волос. Эти две мелочи полностью меняли восприятие всего рисунка, и скромная монашка вдруг отступала на второй план, на первый выходила уже совсем другая девушка со своим характером, желаниями, секретами…

Жак встал, пожал девушке руку и сказал:

– Прошу Вас принять наше предложение. Вы нам очень нужны.

Так в нашем небольшом коллективе появилась гениальная художница Мария.

Следующим удачным кандидатом стал Клаус. Этот молодой парень нарисовал скромную прелестную монашку, Жак похвалил его как обычно и сообщил, что он слишком крут как художник для нашей скромной студии. Парень все понял, положил на стол второй рисунок, повернулся и пошел к выходу. На втором была та же скромная монашка, но ее наряд был показан с другого ракурса. Сзади его украшал умопомрачительный вырез, открывающий спину девушки. С этого ракурса монахиня виделась уже совсем в другом свете.

Жак заорал вслед уходящему парню:

– Клаус! Стойте! Стойте! Стойте! Именно Вы-то нам и нужны!

Третьим кандидатом, прошедшим отбор, стал Мартин. Это был уже зрелый бородатый мужчина. Он быстро и уверенно нарисовал скромную сестру Христову, но добавил в рисунок малозаметные детали. Вместо крестика на груди монашки красовался знак хиппи «пацифик», а на талии – пояс с орнаментом логотипа «Кока-кола».

Мартин тоже был принят в наш тесный коллектив.

Я спросил Жака:

– А я прошел бы твой тест с монашкой, если бы пришел как рядовой кандидат?

Жак подумал и сказал:

– Вот так сходу – нет. Но если бы ты работал над темой неделю, то обязательно добавил бы своего фирменного чертенка. Тогда да.

– А как я смогу руководить художниками, каждый из которых талантливее меня?

– Знаешь, Вернер, в этом весь секрет. На работу нужно брать тех, кто умеет делать эту работу лучше тебя. Если ты можешь сделать лучше, то делай сам. Если другой может лучше – возьми его на работу. Я вообще не умею рисовать, но имею очень успешный бизнес только потому, что нанимаю тех, кто знает свое дело лучше меня.

Мы с головой окунулись в работу, Жак поставлял нам солидные заказы, мы выполняли их легко и красиво. Все работали с удовольствием.

Жизнь начала входить в размеренное русло. Я стал завтракать каждое утро в одном и том же кафе возле дома. В этом кафе работала официанткой симпатичная девушка Моника. Я обратил на нее внимание, так как заметил за ней одну забавную черту. Она, общаясь с клиентами, иронично подшучивала над каждым. Обычно это было настолько тонко и изящно, что клиент этого не замечал, и только внимательный и сообразительный посетитель иногда постигал смысл сказанного и улыбался, распробовав тонкий букет ее иронии.

Ее шутки были многоуровневыми, с двойным или тройным дном, со скрытыми смыслами, открывающимися один за другим. Казалось, что ее совершенно не беспокоит то, что большинство ее собеседников не понимают смысла сказанного. Она шутила и сама улыбалась своим наиболее удачным шуткам. Я стал приходить в кафе каждый день как в театр и старался выбрать место в центре, чтобы расслышать как можно больше шуток Моники, общающейся с клиентами.