Валерий Ковалев - Солдат удачи

– У меня же своя комната, – попытался отказаться.

– Возражения не принимаются.

На следующее утро, проснувшись в его квартире, обнаружил на столе кухни записку и два ключа на связке. «Еда в холодильнике. Отдыхай. Буду поздно». Взял в руки ключи – один был от его комнаты (оставил, когда уезжал). Второй, английский, от квартиры.

Почистив зубы и умывшись по пояс холодной водой в ванной, вскипятил на кухне чай, намазал кусок хлеба маслом, позавтракал. Вымыв чашку, поставил на полку, остальное убрал в тихо гудевший холодильник. Спустя час вышел из подъезда. В небе проглянуло солнце, на кустах чирикали воробьи, день обещал быть погожим.

Пройдя к недалекой остановке, дождался нужного автобуса, доехал до общежития. За ним темнел голый парк, синела льдом замерзшая Пехорка. У берега два пацана катались на коньках. Потянул на себя обшарпанную дверь, в нос ударил запах кухни и табака. Мимо, вихляясь, прошаркал тапками небритый мужик явно с бодуна. Где-то плакал ребенок.

Задробил ботинками на второй этаж, пошел по длинному, с истертым линолеумом коридору. Вот и его угловая комната. Вставив в замок ключ, провернул, толкнув дверь, и застыл на пороге. Она разительно изменилась. Потолок сиял свежей побелкой, на стенах новые обои, у одной деревянная кровать с подушкой, накрытая покрывалом. Напротив стол и два стула, в углу платяной шкаф.

– Тебе чего тут надо? – раздался за спиной голос.

Обернулся, рядом стоял Женька Виноградов. Один из тех, с кем выпускался.

– Макс! – открыл рот. – Какими судьбами?

– Вот, приехал в отпуск.

– Да. Круто смотришься (закрыл).

А что с моей берлогой? – вошли внутрь.

– Так в ней сделали ремонт. Еще осенью. Нарисовался твой тренер с каким-то усатым. И все забабахали.

Найденов пощупал кровать с упругим матрасом, открыл форточку чисто вымытого окна и отодвинул один из стульев, – присаживайся. Ну а как вы? – сняв шапку, уселся на другой.

– Да кто как, – пожал плечами Женька. – Я работаю в автосервисе на мойке, Люська Хуторная швеей на фабрике. Трое загнали свои комнаты и свалили, а Эдька с Витьком собирают металл на свалках, сдают и бухают.

– Невеселая картина, – оценил Максим.

– Ну а ты как?

– Учусь в Питере. Буду офицером подводником.

– Ясно, – шмыгнул носом Женька.

– В детдом заезжаете?

– А чего туда ездить? Не лучшие воспоминания. – Кстати, Муравин загремел в больницу с сердцем.

– Навещали?

– Нет, – отвел Женька глаза.

– Ладно, пойду я. Встав, закрыл форточку, оба вышли наружу.

– Бывай, – дважды провернул ключ в замке. – Я еще зайду.

Из общежития Максим поехал в детский дом.

– Ты к кому, сынок? – оглядев, спросил пожилой охранник в вестибюле.

– К Розенталь.

– А кто будешь?

– Выпускник этого заведения.

– Решил навестить?

Молча кивнул.

– Она у себя, проходи.

Мария Осиповна сидела в своем кабинете, заполняя стопу каких-то карточек.

Подняв голову, охнула, – Найденов!

– Точно,– сняв шапку, улыбнулся Максим.

– Проходи, садись. Рада, очень рада. Ты повзрослел. Ну, рассказывай, как живешь, как учишься? Присев на белую кушетку рассказал.

– Значит на каникулы?

– Да. Я слышал Павел Васильевич лежит в больнице?

– К сожалению. В Центральной, попал с инфарктом.

– Хочу его навестить.

Поговорив еще немного распрощался, вышел из кабинета и спустился вниз.

В ближайшей «Пятерочке» купил сетку апельсинов, через десять минут вышел из автобуса рядом с больницей. Судя по виду, она знала лучшие времена, вошел внутрь. У окошка регистратуры поинтересовался, в какой палате лежит Муравин, сказав, пришел навестить.

Молоденькая медсестра, полистав журнал назвала, сняв шинель и шапку сдал их в гардероб, худенькой старушке. Поднялся на третий этаж, нашел нужную палату. Директор лежал в пижаме на кровати у окна и читал книгу. На соседних еще двое. Один спал, второй слушал плеер, нацепив наушники.

– Здравствуйте Павел Васильевич, – подошел к кровати.

– Тот, отложив книгу, сел и прищурился. – Никак Найденов?

– Он самый.

– Присаживайся, – указал на стул.

– Это вам, – положил апельсины на тумбочку и уселся рядом.

– Да. Возмужал. И форма тебе к лицу, – оглядел парня директор. – В отпуск?

– На целых две недели.

– Молодец. Я как видишь тоже. Сердце пошаливает. Как жизнь? Как учеба?

– Отлично. А как вы?

– Выздоравливаю, скоро выпишут. Ну, давай рассказывай о себе.

Спустя час, душевно поговорив с Павлом Васильевичем, снова спустился вниз. Получив шапку с шинелью оделся, – сказав гардеробщице спасибо, вышел за стеклянную дверь.