Валерий Мясников - Военморы. На воде, под водой, в небе и на земле

Обутыми в унты ногами Анисимов упирался в непонятный для него блок приборов, правой рукой придерживая носилки с больным полярником, а левой, хватаясь за скобу, и время от времени приподнимался, чтобы посмотреть на стрелку радиокомпаса. Стрелка по-прежнему бесновато дёргалась то вправо, то влево, и с каждой минутой полёта уходила надежда на то, что она, наконец, зацепится за отметку, на которой работал радиопривод «Адмирала Макарова». Судя по времени полёта горючего оставалось не больше чем на десять-пятнадцать минут. А вокруг надёжного «Камова» – непрекращающийся снежный заряд. Сплошная снежная пелена. Ни горизонта, ни поверхности океана с его возможно спасительными большими льдинами – ничего не видно.

…Не просто было решиться на этот полёт командиру Ка-25 майору Лебедю. Пробившись через ледовую перемычку, «Адмирал Макаров» не долго шёл по чистой воде. Вскоре путь ему преградил тянущийся до самого берега мощный припайный лёд. Ширина припая равнялась предельному радиусу полёта корабельного «Камова». По всем расчётам выходило, что вертолётчики будут иметь в запасе не более десяти-пятнадцати минут. Если собьются с курса на пути к полярной станции или обратно и проблуждают эти минуты, вынужденной посадки не миновать. Просто закончится горючее. Кто же тогда будет спасать их? Выходило, что некому.

Американский военный ледокол, откликнувшийся на SOS с советской антарктической станции «Ленинградская», вышел из «Мак-Мердо» – крупнейшей базы США в Антарктиде – и вошёл в море Сомова раньше «Адмирала Владимирского». Но в полынью входить не стал, поднял для ледовой разведки вертолёт. Спустя несколько часов сообщил «ленинградцам», что своим вертолётом он дотянуться до них не может, а подойти близко к припаю категорически невозможно. Ибо в любой момент при следующем урагане неширокая горловина, сквозь которую надо пройти в полынью, может захлопнуться крупным плавником и смёрзнуться так, что назад им не выйти.

С этим «приветом» американцы повернули к своей базе «Мак-Мердо». Нашим полярникам уже ничего не оставалось, как в подробностях рассказать о завершившейся американской «спасательной операции» капитану 1 ранга Асташову. На что тот отреагировал своеобразно:

– Ну и хорошо. Мешать не будут…

Командир корабля понимающе улыбнулся в свои колкие усы и как бы между прочим доложил:

– Идём полным ходом!

– Давай, Виталий Евгеньевич, жми на всю катушку. И перед проходом перемычки в полынью не сбавляй ход. Упреждающую ледовую разведку вертолётом проведём ещё на подходе. Если сразу перемычку проскочим, то без задержек – к самому припаю! И вызови на мостик майора Лебедя…

Именно в этот момент на мостик поднялся командир электромеханической судовой части капитан 2 ранга Михаил Николаевич Головченко.

– Командир, надо останавливать левый двигатель на ремонт.

– Да ты что, Миша? Ни за что!

– Виталий Евгеньевич, регламентное время планово-предупредительного ремонта давно прошло, а мы всё оттягивали, потому что ходили во льдах. А выработавшие свой срок кольца газовыхлопного коллектора не выдержали – в машинное отделение начали поступать выхлопные газы, вахту нести невозможно…

Зазвонил командирский телефон. Романов сорвал трубку, намереваясь сразу послать звонившего, но, услышав голос начальника метеорологической группы капитан-лейтенанта Шахрая, почти выкрикнул:

– Давай погоду!

– Давление быстро падает, ожидается усиление ветра до 25 метров в секунду. Через несколько часов нас накроет крыло циклона, эпицентр которого пройдёт северо-восточнее.

– Сговорились вы, что ли? – командир с досадой посмотрел на стармеха, которому возразить он уже не мог. – Сейчас бы придавить на всю железку…

– Люди прекрасно понимают сложившуюся обстановку, – спокойно продолжал Михаил Николаевич. – Мы с парторгом уже говорили с коллективом. Коммунисты решили из машины не выходить, пока не заменят кольца. Их поддержали и все остальные. К тому же штормовать придётся всё равно на одном двигателе.

– Миша, что ты меня уговариваешь как жеманную девку. Знаю, что этот ремонт отменить невозможно. Лучше скажи, какая помощь нужна?

– Чтобы камбуз работал круглосуточно…

После этих слов стармех круто повернулся и буквально соскользнул по крутому трапу вниз, в своё машинное отделение. А там уже вовсю кипела работа.

Игорю Анисимову не раз доводилось бывать в машинном отделении, и он хорошо себе представлял, какой ожидается работа. Тем более при сильной качке. Тем более, если ты видишь, как судовой двигатель по своим размерам отличается, к примеру, от автомобильного – как слон от зайца.