ЮРИЙ ЕГОРОВ - Корабельный плотник

– Эти люди не ведают греха, европейцы для них как Боги, – рассуждал Джилл, предвидя новые неприятности.

Плавая коком, он много раз высаживался на островах Океании: на Тонга, Ниуэ, Самоа, Маркизах и видел там всякое. Мужья за дешёвые подарки, иногда за пару бусин, носовой платок или самое никчёмное малюсенькое зеркальце, отдавали своих жён и дочерей матросам на утеху, и те, бывало, жили на корабле по несколько дней, пока не надоедали команде. У всех этих островитян было своё очень вольное отношение к морали.

Раиту сопровождал отец, довольно щуплыё, что несвойственно местным туземцам, и более смуглый, чем дочь. Одетый по-маорийски

в юбку из травянистых волокон и смотрелся такой гость в трактире весьма экзотично. Лицо у мужчины было какое-то неправильное и неприветливое. Особенно бросалось в глаза его тело от лба до живота расписанное замысловатыми

татуировками. Раита выглядела по-другому. С большими чёрными глазами, правильными чертами лица и вообще весьма привлекательная. Бедра Раиты опоясывала какая-то яркая цветастая материя, а высокую грудь прикрывала легкая накидка, сверху которой имелось ожерелье из небольших белых ракушек. Несмотря на прохладную погоду, оба они пришли босыми. Никто из них не говорил по-английски, а Джилл не понимал маорийского языка.

Отец Раиты стал сразу требовать деньги и выпивку, тыча пальцем сначала себе в ладонь, а затем на бутылки, и сложно было понять, в качестве кого он предлагает дочь: женщины или служанки. И то правда, многие маорийцы имели репутацию ужасных пьяниц. Джилл раздумывал: не отказаться ли от услуг молодой маори, тем более, что ему совершенно не понравился отец, но всё же молодость и красота Раиты подкупили немолодого трактирщика.

«Выгнать всегда успеется»,– решил он.– «А то, что девчонка такая экзотически красивая привлечёт новых клиентов, раз у меня, как у Джорджи, нет чудесного эля!»

Джилл согласился принять туземку на работу, определив ей место для ночлега в небольшом коридорчике позади кухни. Спать там неудобно, но маори неприхотливы. Место открытое, что тоже хорошо: всегда будет на виду. Так Раита и осталась в трактире.

Джинти приняла новую работницу в штыки. Она обзывала её «глупой обезьяной» и гоняла так, что можно подумать, это она хозяйка трактира, а не Джилл. Раита не понимала оскорблений и показывала завидное терпение и послушание, может потому, что действительно принимала Джинти за хозяйку и жену Джилла. Однако несколько раз пыталась защититься, когда Джинти набрасывалась на неё с кулаками, а однажды даже запустила тарелкой с супом. Со стороны могло показаться, что это кошка гоняется за мышкой. Раита была не только привлекательна, но и очень пластична, так что каждый раз ловко уворачивалась от «старшей прислуги», как себя стала звать Джинти. Правда, Раита совершенно не понимала, что такое означает: «старшая прислуга».

В один из дней Джинти подкараулила Раиту на кухне и попыталась ногтями исцарапать ей лицо. Туземку спасло то, что это увидел Джилл и оттащил от неё злющую «старшую прислугу». После этого сделал Джинти самое строгое внушение, только она его, как всегда, проигнорировала. Другой раз Джинти из-за какого-то пустяка вступила в яростную баталию с новой работницей, но положение спас пастор Джон, молодой настоятель оклендского собора, заглянувший в трактир. Как это ни странно, Джинти уважала пастора и не стала устраивать скандал на его глазах. Пока она услужливо обслуживала священника, Раита успела спрятаться и конфликт удалось погасить.

Джилл стал думать, что может, действительно, Джинти необходимо рассчитать, при всей его жалости к детям. Она никогда не была хорошей работницей, но тут стала совершенно неуправляемой, словно сошла с ума. Чего доброго, ещё прикокошит эту маорийку, и ему придется разбираться с её родственниками. Те потребовали бы от Джилла большой денежный выкуп, как здесь было принято в подобных случаях, а может бы даже убили. Люди они непредсказуемы. Кто скажет: что у них там на уме?

– И в самом деле, почему я должен думать о детях Джинти? – рассуждал Джилл, – рано или поздно их мать обязательно принесёт беду. Я с таким трудом наживал добро не для того, чтобы в один день потерять всё из-за какой-то оборванки.

При том, что Джилла одолевали грустные мысли насчет Джинти, его всё больше успокаивала Раита, которая хотя и была несколько флегматична и неумела, как и все маори, и почти ничего не понимала по-английски, но ходила по пятам за «мистером», как она стала звать своего хозяина, и отличалась дружелюбием по отношению к посетителям. Улыбалась и говорила хотя и непонятные слова, но красивые. К тому же, в отличие от Джинти, никуда не отлучалась, всегда находилась рядом, и вела себя вполне целомудренно. И всё же Джиллу постоянно приходилось поглядывать за ней, чтобы оградить юную маори от назойливых приставаний со стороны посетителей, которые пытались, к дикой ревности Джинти, то ущипнуть её, то усадить к себе на колени, то поцеловать. При том, что сама Раита никаких поводов к такому отношению не давала.