Андрей Белов - Злой и коварный демон Буратино. Часть II

– Как попала? – послышались отовсюду удивленные возгласы. – Не может быть! Ты что-то путаешь!

– Подтверждаю! – радостно произнес Монти, подойдя к дырке в стене и указав пальцем на согнутую монету, выглядывающую из нее наружу. – Моя жена прирожденный стрелок. Браво, дорогая! Думаю, пистолет стоит дороже десяти гиней. Кто-нибудь хочет его купить?

– Советую приберечь оружие на случай нового пари! – с не меньшей радостью воскликнул обрюзгший детина, который совсем недавно жаждал услышать пение женщины, заключенной в клетку. – Благодаря твоей супруге мне удалось заработать сотню гиней, потому что никому не пришло в голову поставить на нее, и в знак благодарности я готов поделиться с ней половиной своего выигрыша.

– Это ж двухнедельный оборот, – ударил по плечу друга Малоун. – И ты еще набираешься наглости предъявлять Элеоноре претензии?

– Я ведь не знал, что она такая меткая.

– А с тридцати шагов сможешь в пенс попасть? – неожиданно спросил Аллан Кросби, смерив победительницу пристальным взглядом.

– Да хоть с пятидесяти, – без запинки ответила та. – Разницы нет никакой. Только предлагаю повысить ставку.

– Хорошо! Пятьдесят шагов – и ставка увеличивается вдвое.

– По рукам, сэр! С вами приятно иметь дело!

– С тобой тоже.

Не сложно догадаться, чем закончилось следующее противостояние между мужчиной и женщиной, отстаивающими собственное превосходство, правда для этого всей честной компании, включая с десяток посетителей, возглавляемых обрюзгшим детиной, пришлось переместиться поближе к развалинам монастыря. Ведь в таверне было особо не разгуляться, а вести стрельбу в черте города являлось прямым нарушением закона, за что предусматривалось соответствующее наказание в виде лишения свободы на длительный срок.

– Опять невероятно, – пробурчал под нос Аллан Кросби, отстегивая Элеоноре оговоренную сумму.

– Хочешь сыграть еще? – опередил жену Монти, посчитав сорванный куш недостаточно великим. – Как насчет ста шагов?

– Нет, хватит. Вы обобрали меня до нитки, поэтому на сегодня я с играми завязываю. И вообще, мой корабль завтра покидает Слатфилд, так что счастливо оставаться!

– Прощай!

Начиная с данного знаменательного вечера, завершившегося полным разгромом грубой и неотесанной стороны, мнившей себя до последнего момента лидирующим звеном в цепочке человеческой эволюции, дела у четы Флеков значительно улучшились. Теперь вместо того, чтобы мутузить посетителей таверны, Монти предлагал им заключить пари, после чего Элеонора, полюбившая, как ни странно, носить индийские наряды, поражала всех своей меткостью, что безусловно придавало ей особую значимость в глазах друзей мужа. И Малоун, и Невилл, и Перс стали прислушиваться к мнению маленькой женщины, словно она полноправный член их шайки, а иногда даже выполнять ее поручения (пусть и не очень сложные: сходить на рынок за продуктами, привезти телегу с выпивкой, залатать дыру в крыше).

Однако счастье никогда не длится вечно, и по прошествии пяти лет для Монти с Элеонорой наступили темные времена, грозящие обернуться настоящей катастрофой. Причиной тому послужил неуемный аппетит эсквайра Коллума Таббса, решившего построить на месте таверны третий по счету игорный дом, потому что та стояла прямо посреди города.

Еще в начале своей бурной деятельности он задавался такой целью, но из-за скоропостижной кончины егеря побоялся действовать сразу. Как ни крути, а негодяи тоже должны чтить память умерших и соблюдать ряд условностей, иначе у них могут возникнуть серьезные проблемы. К примеру, вызов конкурентами народного недовольства, частенько выливающегося в погромы. Тут уж ни один богач не сможет себя защитить без соответствующего подкрепления солдат. Только вот солдатам для отражения беснующейся толпы, крушащей все подряд, требуется некоторая подготовка.

– Ты чего хмуришься? – спросила у мужа Элеонора, застав его на заднем дворе в подавленном состоянии.

Учитывая двадцать пять гиней, полученных намедни от очередного простофили, имевшего неосторожность заключить с ним подозрительное пари, это выглядело весьма странно. Обычно Монти уходил после такого в глубокий запой, пугая прохожих несколько дней подряд громким ржанием.

– Представляешь, Горлица в конец обнаглел. Мало того, что ему удалось лишить мою мать успешного борделя, так теперь он вознамерился прибрать к рукам твою таверну.

– Шутишь?

– Нет!