Владислав Кузнецов - Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

В этих условиях советский линейный крейсер становится прототипом, демонстрационным образцом американской кораблестроительной технологии – и, в полном соответствии с доктриной «старой школы» получает защиту, вполне пригодную для боя с сильнейшим противником. Больше того, в условиях, когда важнейшей задачей флота становится задача защиты путей в США, появляется смысл в сильной сбалансированной эскадре на Севере.

«Старая школа» последовательно строит флот снизу вверх: сначала тральщики, потом сторожевики, потом эсминцы, наконец, тяжелые «вашингтонские» крейсера с восьмидюймовыми орудиями. Проекты максимально унифицированы с американскими – так дешевле и быстрей. У американцев есть слабое звено, на начало сотрудничества с СССР у них нет нового легкого крейсера, но это не беда -эсминцы типа «Фаррагут» сильней иных иностранных крейсеров, к примеру, греческого «Элли». Если учесть, что по бедности советской артиллерии универсальными системами на корабль встанут отличные русские стотридцатимиллиметровки, чисто противокорабельные, то искушение ограничиться большим эсминцем для флотского руководства станет почти непреодолимым. Опять же, старые, начатые еще царем легкие крейсера «Червона Украина», «Красный Крым» и «Красный Кавказ» никто не отбирает. Разве что увлечение американскими, а не итальянскими технологиями приведет к тому, что вместо четырех сверхдлинных стовосьмидесятимиллиметровых орудий «Красный Кавказ» получит десяток коротких универсальных стотридцатимиллиметровок, которых в нашей истории не случилось вообще.

При этом на советских верфях, вместо запоздалых и не успевающих к началу войны «Советских Союзов» и «Кронштадтов», достраиваются на плаву идейные наследники «Михаила Фрунзе», по одному для каждого флота. Они в слишком высокой степени готовности, чтобы прекратить их постройкой. Три из четырех действительно нужны: тот, что на Севере и тот, что может перейти с Дальнего Востока на Север – конвои охранять. О пользе черноморского «линкора-лайнера» мы уже говорили. А на Балтике… достройку ленинградского крейсера как раз могут заморозить.

Оплата всей этой роскоши происходит достаточно просто. В нашей истории у довоенного СССР была постоянная проблема с валютой при возрастающем золотом запасе: продавать золото мешало американо-британское соглашение о контроле рынка драгоценных металлов. Союз имел право продавать золота меньше, чем добывал -отсюда поспешная, с перегибами, коллективизация и снижение стратегических запасов хлеба, а потом и голод. Отсюда распродажа картин из Эрмитажа и Третьяковской галереи… и вот один из основных покупателей крайне интересен.

Эндрю Уильям Мэллон, министр финансов США в правительствах президентов Гардинга, Кулиджа и Гувера. Миллиардер, меценат, создатель Процветания и человек, не сумевший справиться с Депрессией… Представитель и выразитель интересов крупного капитала в самой рафинированной его форме. И – человек, который мог обойти золотое соглашение совершенно легально – в том случае, если увидит в СССР не «красную угрозу», а способ спасти капиталы от той самой Депрессии. Схема простая, ее охотно применяло правительство Рузвельта: золото никто не покупает, его принимают в обеспечение по кредиту. Для надежности, чтобы безбожные большевики не надули благочестивых протестантов, золото заранее поступает в американские банки, как залоговый депозит. Естественно, ни одна из договаривающихся сторон и в мыслях не имеет, что кредит будет выплачен. При этом советская сторона получает возможность модернизировать промышленность, клан Мэллонов – стабильную прибыль в худшие для ведения бизнеса времена, а правительство США возможность смягчить последствия депрессии при «мэллоновском», то есть бездефицитном, бюджете. Все это – за счет удешевления золота, то есть всего остального мира. Депрессия станет тяжелей для Европы, что в начале тридцатых для США, скорее, хорошо. Последствия для истории будут не слишком велики: Великобритания не может себе позволить тот же финт, что американцы, так как на момент советско-американского торгового соглашения у нее нет с Союзом дипломатических отношений. В Германии может увеличиться количество голосов, поданных за коммунистов и нацистов за счет социал-демократов, однако общий итог будет тот же. Франция еще сильней прикрутит военный бюджет, что может сказаться на сроках «битвы за Францию» в 1940-м году, но, опять же, некритично. Чуточку бедней и чуточку радикальней станут все.