Ганс Якоб Гёбелер - Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U-505. 1941–1945

Когда она отдала мне подарок, я обнаружил, что он сделан из чистого золота. Я было запротестовал, что не могу принять от нее такой дорогой подарок, но она даже не хотела слышать об этом. В конце концов, сказала она со смущенной улыбкой, она потратила на меня мои же деньги.

После этого вечера мы стали еще ближе. Это были странные, не совсем обычные отношения. Между нами установилась глубокая эмоциональная связь, и мы по-прежнему не осмеливались назвать ее словом «любовь». Мы по-прежнему сохранили «деловой» аспект наших взаимоотношений, когда я в первый раз вернулся из похода с карманами, полными денег, которые хотел потратить. Но через несколько недель, когда в моих карманах уже ничего не оставалось, она сама платила за нас двоих. Вообще же она потратила на меня гораздо больше, чем я мог потратить на нее. Порой, лежа на своей койке в боевом походе, я осмеливался думать о будущем для нас двоих.

Последующие недели промелькнули довольно быстро, поскольку мы завершали окончательную подготовку к следующему боевому походу U-505. Во время предыдущего похода мы прошли расстояние в 13 253 морских миль (более 24 500 км), так что дизельные двигатели срочно требовали капитального ремонта. Как только ремонт был окончен, мы начали грузить на лодку торпеды и другие припасы. В отличие от нашего первого похода на этот раз никто из нас не возражал против чрезмерной загрузки продуктами. Мы все запомнили гастрономическую монотонность питания в первом походе и проблемы со здоровьем, которые мы все испытывали из-за отсутствия свежей пищи. К тому времени, когда мы закончили погрузку, наш центральный пост управления был больше похож на ресторанную кладовку.

За время предыдущего похода мы к тому же так хорошо изучили конструкцию лодки, что у каждого из нас было свое собственное секретное местечко, где мы хранили особые, наши личные вещи. Вещи эти разнились в зависимости от личных вкусов их владельцев. Небольшие запасы шоколада, сигарет, спиртного и пара-тройка сувенирных буклетов с женщинами в нескромных позах были тщательно запрятаны в различных укромных местечках U-505.

Накануне нашего отхода у нас на лодке побывал адмирал Карл Дёниц, командующий всеми подводными силами Третьего рейха. У Дёница было правило лично знакомиться со всеми командирами подводных лодок, и мы, весь экипаж, были польщены, когда адмирал прошел по настеленным мосткам на борт нашей лодки. Обсудив боевое задание с капитан-лейтенантом Лёве, адмирал Дёниц записал в бортовом журнале U-505: «Первое боевое задание командира новой подводной лодки выполнено продуманно и тщательно. Несмотря на долгое пребывание в оперативном районе, незначительная интенсивность движения вражеских судов не позволила добиться большего успеха».

Посещение высоким, уважаемым адмиралом нашей подводной лодки произвело на меня неизгладимое впечатление. Мы, подводники, питали к нему безграничное уважение за его способности и преданность долгу. Именно за эти качества мы заслуженно прозвали его Большой Лев. Многие читатели могут не знать, что в последние дни войны Карл Дёниц стал официальным главой Германского государства после смерти Гитлера 19 19 С 1 мая по 23 мая 1945 г., когда был арестован английскими властями в Шлезвиг-Гольштейне. . После войны, несмотря на настойчивое желание мести союзников, Дёниц (и подводные силы в целом) не были признаны виновными в совершении военных преступлений Нюрнбергским трибуналом, прежде всего в результате мужественных показаний американского адмирала Честера Нимица 20 20 Нюрнбергский трибунал за военные преступления (в частности, ведение так называемой неограниченной подводной войны) приговорил Дёница к 10 годам лишения свободы. Дёниц был признан виновным по 2-му (преступление против мира) и 3-му (военные преступления) пунктам. Дёниц был освобожден 1 октября 1956 г. из тюрьмы Шпандау в Западном Берлине. .

Я никогда не переставал восхищаться гросс-адмиралом (с 1943 г.) Дёницем. В 1980 году я присутствовал на праздновании 89-й годовщины его рождения в старинном доме Дёницев в деревне Аумюлле в Германии. В кратком тосте, пока мы подняли бокалы за наших павших товарищей, Большой Лев выразил свою сердечную признательность верности и жертвам, принесенным подчиненными ему подводниками. Он произвел глубокое эмоциональное впечатление на всех нас. Несколько позднее в том же году я получил подписанное им личное письмо, одно из последних писем, которые он написал. Обращаясь ко мне как к «товарищу», он сердечно приветствовал мои усилия организовать встречу ветеранов U-505. Вскоре, 6 января 1980 года, я получил грустную честь присутствовать на его похоронах. Гросс-адмирал Карл Дёниц навсегда запомнится друзьям и врагам как мастер стратегии и истинный джентльмен.