Иван Соколов-Микитов - Пути кораблей

Это было похоже на то, как происходит в жизни: начало кажется трудным, пока не увлечешься, а главное — нужно забыться и нужно иметь верную цель. Так случалось в любой трудной работе: тяжело, пока не разойдешься, а потом пойдет, и, останавливаясь передохнуть, как бы просыпаешься и радостно спрашиваешь: где я и что со мной? «Хождение по льду — отличная для путешественника наука, а самое главное — не нужно страшиться и не нужно останавливаться: в этом залог победы!» — думал я, перепрыгивая со льдины на льдину. Так устроено все: в борьбе побеждает непременно тот, кто привык не бояться и никогда не колеблется. Вот передо мной маленькая льдинка. Я могу на одно мгновение коснуться ее, и она мне дает верную точку опоры. Но стоит замешкаться на минуту, и мы непременно потонем.

Мы долго бродили по расплывшимся льдинам, по колено переходили глубокие лужи. На корабле нас поджидали кинооператоры, давно прицелившиеся к съемке. Усталые, мокрые по сами уши, поднимались мы по трапу. После хорошей прогулки особенно вкусными показались обед и чай. Через час, сидя в теплой каюте, переодевшись в сухое, уже с удовольствием вспоминали мы подробности опасного хождения по льду.

Возвращение

Должно быть, и в самом деле есть на свете необъяснимые вещи: стоило нам повернуть на юг и отказаться от предполагавшегося похода в ширь ледового океана, как беды и несчастья, заставлявшие ледокол стоять по суткам неподвижно, сняло как рукой, и «Малыгин» побежал, как застоявшаяся, заскучавшая по домашнему стойлу лошадь. Капитан выходил к обеду веселый. Чтобы не обижать его, понимающие люди намекали издалека:

— Бежит ваша кобылка, Дмитрий Тимофеич?

— Что же, — отшучивался капитан, — пора и к дому бежать. Овес приелся, вот и спешит…

Дальнейший путь был закрыт сплошными льдами, и «Малыгин» окончательно повернул на юг, с целью пройти к восточным островам архипелага, посещение которых было намечено в основном плане похода. Чтобы использовать плавание для обследования берегов и путей, решено было идти одним из проливов, пунктиром помеченным на карте. Пролив этот, находящийся в северной части архипелага, еще не посещавшийся кораблями, был покрыт молодым, тонким льдом. «Малыгин» шел, легко разламывая этот лед, оставляя за собой пробитую дорогу, на которой кружились и кипели мелкие разрушенные льдинки. Казалось, корабль идет по сухому, а за ним, отмечая каждую ошибку рулевого, длинная вьется дорога. На сером рыхлом льду виднелись черные точки тюленей, лежавших у своих лунок. В бинокль их можно было насчитать несколько десятков. Они лежали неподвижно и были похожи издали на черных улиток. Одинокий медведь бродил по ровной поверхности молодого льда, видимо с намерением поохотиться на дремавших тюленей. Я долго наблюдал за ним в большой сорокакратный бинокль, и было видно, как, неспешно шагая и покачивая вытянутой шеей, он точно ползает по серому ледяному пространству. Нам не удалось пройти каналом. В конце его виднелись на горизонте тяжелые льды и высоко вздымались покрытые снегом торосы. Стадо моржей — это было первое стадо, которое нам довелось увидеть, — темным пятном выделялось на сверкающей полосе отдаленных льдов.

Повернув обратно, «Малыгин» вышел на знакомую дорогу. Дальнейший путь лежал к пустынному острову, в прошлом году посещенному «Седовым».

Год назад «Седов» останавливался на якоре с другой стороны этого острова. «Малыгин» на сей раз остановился менее удачно. В тумане было трудно определиться, признать смутно видневшийся берег.

Я съехал с матросами на берег, чтобы немного промяться. В серые береговые камни с пеной бился прибой. Я ступил на берег и, увязая почти по колено в мягкой трясине, направился в гору, над которой, задевая за каменные уступы, низко бежали дождевые растрепанные облака. Мелкий дождь сеял на камни и мочил плечи. Я остановился и огляделся. Невеселое зрелище представляет собой Земля Франца-Иосифа в ненастные дни! Куда девалось яркое полуночное солнце, обильно ласкавшее нас в прошлом году на «Седове»?

Остров Альджер был последним местом на Земле Франца-Иосифа, которое посетил «Малыгин». Вернувшиеся с берега спутники наши промокли до нитки. Под дождем и ветром им пришлось пройти десятка два километров. Путешественникам удалось обнаружить домик, построенный из консервных ящиков, до сих пор никому не известный. При домике мы обнаружили небольшой склад продовольствия, а взятая на ледокол жестяная банка оказалась наполненной хорошо сохранившейся ветчиной, которую мы с удовольствием уничтожили за ужином.