Михаил Божаткин - Взрыв в бухте Тихой

— Можно подумать, что здесь то ли чистая, то ли нечистая сила побывала!..

— Что там у вас за чудеса? — спросил Бондарук.

— Да, понимаете, вот этот прибор капризничал. Я уже по чертежам полазил и в литературе покопался, хотел сегодня наладить, и вот на тебе! — он совершенно исправен…

— Это я его отрегулировал, — отозвался Шорохов.

— Тогда порядок! А я-то думал…

Что он думал, Кузьмин сказать не успел, в класс вбежал посыльный.

— Товарищ старший техник-лейтенант, вас и матроса Кузьмина — к капитану третьего ранга Рыбакову! — выпалил он.

— Есть! Сейчас будем!.. — ответил Бондарук.

Шорохов опять остался один. Сначала он думал о старшем технике-лейтенанте и матросе Кузьмине, о случае с ними, постарался угадать, зачем их вызвали к Рыбакову, а затем мысль перескочила на мины, на ту мину, схему которой он чертил. Виктор отошел от стола и поднял брезентовый чехол. Вот она, огромная темно-серая сигара. Когда-то эта мина была установлена врагами на дне моря. Враги думали, что подорвется на ней военный или транспортный корабль. Но не получилось! Обнаружили ее, разоружили и вот лежит она сейчас в учебном кабинете. Зарядное отделение пустое, аппаратура другого отделения хорошо видна через большой квадратный вырез.

«Такой же конструкции, как и у нас в училище», — подумал Шорохов.

Да, такой же, но есть и отличие. Виктор знал, что очень редко попадаются мины, похожие одна на другую. Как правило, расположение приборов изменялось, ставились дополнительные «сюрпризы», ловушки да так, чтобы разоружение мины оказалось невозможным.

«Не помогли ваши ловушки», — про себя сказал Виктор и, набросив на мину чехол, стал заканчивать схему.

— Обрадовался Кузьмин, — сказал, заходя, Бондарук. — Командир соединения поощрил его внеочередным отпуском.

— А вас?

— Надо было бы какой-то подарок его матери купить, — не отвечая, продолжал Бондарук. — Денег он не возьмет…

Старший техник-лейтенант машинально положил правую руку на стол.

— Что это у вас? — спросил Шорохов, показывая на изуродованную, с искривленными пальцами, в рубцах шрамов руку.

— Да так, пустяк… — и Бондарук поспешно спрятал кисть в рукав.

— Зачем вы ее прячете? По-моему, ранением нужно так же гордиться, как и наградой. Я даже не знаю, почему сейчас нашивки о ранениях не носят…

— Н-да… Так какой же подарок купить матери Кузьмина? Вы мне не поможете? А то я в этих делах ничего не смыслю…

— Да я тоже не знаю. Может быть, платок или кофточку? Можно на платье…

— Идемте вместе в магазин, посмотрим.

Шорохов согласился.

В городе открывался новый отдел исторического музея. Туда и направлялся сегодня Шорохов вместе с группой матросов. Среди них Кузьмин, решивший перед отъездом в отпуск посетить музей, чтобы было о чем, как он сам говорит, рассказать землякам; рядом с ним его друг, матрос Коваль, малоразговорчивый, всегда невозмутимый белокурый гигант. Лейтенант Шорохов не низенького роста, но Коваль выше его чуть ли не на полголовы, а матрос Кузьмин едва-едва достает своему другу по плечо.

Те же улицы, вымощенные гранитной брусчаткой, так же соленый ветер моря овевает лица, треплет в бухте дымы кораблей. Только акация отцвела, дождь смыл лепестки, и лишь кое-где на обочине тротуара виднелись небольшие кучки потемневших, потерявших свое очарование цветов. Шорохов иногда нарочно наступал на увядшие цветы и думал о своем: идет время, а он, лейтенант, минер, по-прежнему работает лаборантом в учебном кабинете.

У приземистого, почти квадратного здания музея многолюдно. Несколько в стороне стоит большая группа флотских офицеров, Шорохов заметил там и своего знакомого «морского волка». Сегодня он в полной форме, на рукавах кителя нашивки капитана первого ранга. Виктор постарался пройти мимо незамеченным.

В вестибюле прохладно и после яркого света улицы кажется сумрачно. Моряки поднялись на второй этаж, но пробиться в новый отдел было совершенно невозможно: уж очень много народа пришло сегодня.

— Товарищ лейтенант, давайте все осматривать по порядку, — предложил Кузьмин. — Пока сюда дойдем, будет свободнее…

— Вы еще не были в музее? — спросил Шорохов.

— Нет…

— Он в городе только танцплощадку знает, — вставил Коваль.

— Ладно уж, остряк-самоучка. Танцплощадку!.. Много ты знаешь.

Шорохов хотя не раз бывал в музее, но ему хотелось осмотреть его еще.

— Так как, товарищи, начнем по порядку? — спросил Шорохов. Моряки дружно согласились.