Селия Рис - Пираты

— Успокойтесь, прошу вас, — ободряюще похлопал меня по руке Нейл. — Обещаю, что ваш Уильям непременно узнает обо всем, что с вами случилось.

— Каким образом? — недоверчиво спросила я.

— Все очень просто. Напишите ему письмо, а я его передам, как только вернусь в Англию. Лично передам…

— А-а, вот вы где, Грэхем! — прервал наш разговор еще один судовой офицер, вынырнувший откуда-то из глубины кормового люка. — Странные у вас представления о том, как обращаться с дамой. Ну что это такое, скажите на милость?! Усадил молодую леди на ведро, как простого матроса, и доволен! Нет, чтобы отвести ее в кают-компанию, угостить стаканчиком пунша или чашечкой чаю…

Новоприбывший разглядывал меня с нескрываемым интересом. Я тоже попыталась оценить его персону. Крепкий, цветущий парень лет двадцати пяти. Не то чтобы красавец — скорее из тех, кого называют смазливыми. Явно весельчак и балагур, не в пример уважаемому доктору Грэхему. Его широкая физиономия расплылась в добродушной улыбке, и я невольно улыбнулась в ответ.

— Меня зовут Адам Брум, — представился он, — и на этой посудине я совмещаю обязанности первого помощника и штурмана. А вы, должно быть, мисс Кингтон, не так ли? Как поживаете? Рад, что сегодня вам лучше. — Завладев моей рукой, Брум по-мужски пожал ее, но не выпустил, а потянул на себя, вынуждая меня подняться. — А с Нейлом лучше не связывайтесь, такой зануда! — продолжал он болтать. — Совершенно не умеет вести себя в женском обществе. Вечно талдычит о болезнях, симптомах и прочих неприятных вещах. Надеюсь, он вас не слишком расстроил?

Я позабыла, когда смеялась в последний раз, но напористость и грубоватый юмор Адама заставили меня улыбнуться:

— Если я и расстроена, то совсем по другой причине, мистер Брум.

— Мисс Кингтон просит, чтобы я передал письмо ее жениху, — пояснил Грэхем. — Они расстались в такой спешке, что потеряли связь друг с другом.

— Как романтично! — Глаза Брума загорелись любопытством. — И кто же этот молодой человек, если не секрет?

— Уильям.

— Какой Уильям? Каждого второго моряка зовут Уильямом.

— Бывший юнга с «Амелии». Ты должен его помнить.

— Неужели тот самый Уильям?! — удивленно приподнял бровь Адам.

— Тот самый, — кивнул врач. — Сейчас он во флоте и уже дослужился до лейтенанта.

— Здорово!

— Как ты считаешь, сможем мы передать ему весточку от дамы сердца? — осведомился Грэхем.

— Запросто! У нас с тобой на пару на любом корабле хоть один знакомый, да найдется.

Я понимала, что они преувеличивают, но их уверенные обещания, равно как и общение с ними, согревали мне душу и поднимали настроение. Лишь много позже я осознала, что все ухищрения, к которым они прибегали, были составной частью курса лечения, назначенного мне хитроумным доктором. Уже сама идея послать письмо любимому вселяла надежду, в чем я, собственно, и нуждалась в тот момент в первую очередь, хотя шансов дойти до Уильяма оно имело вряд ли больше, чем вложенное в пустую бутылку и выброшенное в море.

— Приятно, наверное, снова понежиться на солнышке? — спросил Брум. Не дожидаясь ответа, он подставил лицо с закрытыми глазами под прямые лучи раскаленного солнечного диска и предложил мне последовать его примеру. — Солнце греет, а ветерок холодит, — пояснил он с улыбкой, когда я покосилась на него в недоумении. — Это и есть знаменитые пассаты, мисс Кингтон, которым Господом предназначено домчать нас прямиком до Вест-Индии. Не поверите, но всякий раз, как мы пересекаем тропики, у меня аж душа поет! Мне вообще южный климат больше по нраву — не то что нашему дорогому доктору Грэхему. Тот спит и видит, как бы поскорее осесть в каком-нибудь пропитанном дождями и туманами северном городишке, повесить на стенку диплом в рамочке и обзавестись собственной практикой. А вам, как я понимаю, не случалось прежде бывать в тех краях, мисс Кингтон?

— Вы совершенно правы, мистер Брум.

— Тогда я вам завидую, честное слово! Увидеть впервые в жизни возвышающиеся над морем подобно изумрудам на фоне серебристой лазури сплошь покрытые джунглями горные вершины — это дорогого стоит. — Не находя подходящих слов, он дополнял свои описания выразительными жестами. — А какое на островах изобилие, какие красоты! Представьте себе маленьких птичек, размером с кулачок, переливающихся всеми цветами радуги почище любых сапфиров и бриллиантов и беззаботно порхающих среди цветов с лепестками ярче и нежнее самого тонкого шелка! Фрукты там слаще нектара, и их не нужно выращивать — достаточно протянуть руку и сорвать с дерева. Сам воздух там пропитан пряностями и другими дивными ароматами. Если где-то и есть рай на земле, то, сдается мне, более подходящего места не найдешь, хоть десять раз весь свет обыщи!