Юрий Сенкевич - На «Ра» через Атлантику

К вечеру вдруг расчеты показали, что «Ра» и «Каламар» находятся в одной и той же точке. Безусловно, штурманские погрешности неизбежны, однако плюс-минус две мили не играют роли, это в пределах прямой видимости, — но мы все глаза проглядели, дежурили на крыше хижины, на мачте, а «Каламара» не было.

У них барахлил радиопеленг. Но мы все-таки попробовали дать им возможность нас запеленговать. Извлекли свою маленькую вспомогательную рацию и долго крутили ручку: «Каламар», «Каламар», я «Ра»… Потом связались по основной рации: «Ну, как?» — «Засекли, скоро догоним». Через час опять принялись крутить шарманку, пока не услышали в наушниках: «Хватит, ребята, мы вас видим».

Теперь и мы видели их. Они шли за нами с востока. Сказать, что мы обрадовались, значит ничего не сказать.

О, первые мгновения встреч!

Помню, в прошлом году, в день, когда мы уже изнемогали от возни с веслами, от борьбы с ветром и волной, из-за горизонта вырос огромный корабль. Он шел нам наперерез. Мы заорали: «Шип, шип!», замахали руками. Судно изменило курс, удалилось, снова приблизилось и застопорило машины. Оно было примерно в трехстах метрах от нас, на его палубе суетились матросы, ходили (мой бог!) натуральные живые женщины! С судна сбросили за борт предмет красного цвета. Предмет медленно дрейфовал в нашем направлении, течение слегка относило его вправо и собиралось пронести мимо нас. Жорж, испросив разрешения у Тура, облачился в гидрокостюм, обвязался линями, концы которых Сантьяго и я взяли в руки, и прыгнул в море.

Он проплыл метров сорок и загоготал, извещая, что посылка в его руках.

К двум спасательным поясам был привязан мешок, а под него подсунута связка журналов. В мешке оказались яблоки, апельсины, грейпфруты, лимоны, всего понемногу. Мы тут же расхватали яблоки и накинулись на журналы, которые довольно солидно пострадали от воды и вообще не отличались свежестью, так как, видимо, корабль покинул порт недели две назад, — но все равно, мы листали их с жадностью, и радовались, и пялили глаза на обнаженных фотокрасавиц, а «Африканский Нептун» (приписка Нью-Йорк) скромно уходил, таял в дымке, провожаемый нашими благодарными возгласами.

Скоро так же уйдет и «Каламар», но сейчас мы предпочитали не думать об этом. Двое суток — это же вечность, еще все впереди. Спущен на воду «Зодиак», поставлен мотор, и Тур отправился на «Каламар» с официальным визитом, а заодно и для хозяйственных заготовок. Вскоре Жорж принялся сновать на «Зодиаке», как челнок, доставляя на «Ра» овощи и фрукты. Воду мы все-таки решили не брать.

Зато Жорж привез изрядную груду мороженого, и оно исчезло мгновенно.

Кей вежливо склонился ко мне:

— Юрий, прошу прощения, на корме справа совсем развалился брезент.

Я взглянул на него удивленно: какой еще брезент? В эти минуты совсем забылось, что поход «Ра-2» продолжается и океану нет дела до наших свиданий. А брезентовую стенку действительно надо менять, теперь же, не откладывая. Только где взять материал для заплаты? Придется раздеть хижину, обкорнать ее покрытие — другого выхода нет.

Уселись с Норманом на корме и принялись вшивать в отрезанный кусок брезента веревку, для прочности. Портняжничали долго, закончили, можно устанавливать. Но деловитый обычно Норман медлил:

— Подождем, выкурим по сигарете.

— Да уж сделаем, потом покурим!

Он признался, что ждет инструкций от Тура, не знает, будут ли с «Каламара» снимать на пленку нашу работу, велись об этом разговоры, но конкретной команды нет, а Тур задерживается.

В очередной раз подшвартовался «Зодиак», Тур опять не приехал, что-то он в гостях засиделся. Норман нервничал. Однако в руках Жоржа оказалось миниатюрное радиоустройство, вроде игрушечного телефона, беспроводного, — воки-токи. Воки-токи, примитивная рация, действовала неважно, несмотря на очень близкое расстояние; все же удалось расслышать Тура, он разрешил ставить брезент, не дожидаясь съемок, к моему и Норманову удовольствию.

Съемки состоялись позднее, после ленча. Карло, Тур и Норман пилили ахтерштевень, делая его столь же коротким и безобразным, как и нос. Отпиленные пучки папируса перетаскивали на крышу хижины и расстилали, как стелют сено для просушки, с тем чтобы потом уложить их на корме. В занятии этом не было ничего внепланового, но сегодня, в окружении зрителей, под журчанье кинокамер, наш будничный труд выглядел немного театрально и «Ра» казался чуть-чуть декорацией, а океан — гигантским рир-экраном.