Тор Хейердал: Путешествие на "Кон-Тики"

Продолжая свои поиски, я обнаружил в культуре, мифологии и языке жителей Перу изумительные факты, которые побудили меня с еще большей настойчивостью заняться выяснением вопроса о том, откуда был родом полинезийский бог Тики.

И я нашел то, что искал. Однажды я сидел за чтением легенд инков о солнце-короле Виракоча, который был верховным повелителем исчезнувших белых людей в Перу. Я прочел:

«Виракоча он назывался на языке инков (кечуа), и, следовательно, это имя сравнительно недавнего происхождения. Первоначальное имя бога-солнца Виракоча, которое в старину, по-видимому, чаще употреблялось в Перу, было Кон-Тики или Илла-Тики, что означает Солнце-Тики или Огонь-Тики. Кон- Тики был верховным жрецом и солнцем-королем «белых людей» из легенд инков, тех людей, которые оставили после себя гигантские развалины на берегах озера Титикака. Легенда рассказывает, что на Кон-Тики напал вождь по имени Кари, который пришел из долины Кокимбо. В сражении на одном из островов на озере Титикака таинственные белые бородатые люди были перебиты, но сам Кон-Тики и его ближайшие соратники спаслись и добрались до берегов Тихого океана, откуда они впоследствии исчезли, отправившись куда-то на запад за океан».

Я больше не сомневался в том, что белый вождь — бог Солнце-Тики, по рассказам инков изгнанный их предками из Перу, был не кто иной, как белый вождь — бог Тики, сын солнца, которого жители всех островов восточной части Тихого океана называют праотцем своего народа. Многие подробности из жизни Солнце-Тики в Перу, с древними названиями окрестностей озера Титикака, снова воскресли в исторических легендах, распространенных среди местного населения тихоокеанских островов.

Однако повсюду в Полинезии я находил указания на то, что миролюбивый народ Кон-Тики не смог один долго удерживать в своих руках господство на островах. Указания на то, что связанные попарно военные мореходные суда — такой же примерно величины, как корабли викингов, — доставили северо-западных индейцев по океану на Гавайские острова и дальше на юг, на все остальные острова. Они смешались с народом Кон-Тики и принесли новую цивилизацию в островное царство. Это был второй народ каменного века, появившийся в Полинезии около 1 100 года и не знавший ни металла, ни гончарного искусства, ни колес и веретена, ни зерновых культур.

Итак, я занимался раскопками в Британской Колумбии, отыскивая рисунки на камне в древнем полинезийском стиле в местах, где жили северо-западные индейцы. В это время немцы вторглись в Норвегию.

Напра-во, нале-во, кру-гом. Мытье лестниц в казарме, чистка ботинок, школа радиосвязи, парашют и, наконец, Мурманский конвой [4] Мурманский конвой — во время Великой Отечественной войны так называли караваны судов, которые через северную часть Атлантического океана под охраной военных кораблей доставляли грузы из США в Мурманск. У берегов Кольского полуострова в охране этих караванов от нападений немцев принимала участие советская авиация. и плавание к берегам Финмаркена [5] Финмаркен — северная провинция Норвегии, граничащая с СССР. , где в течение всей беспросветной зимы в отсутствие солнца-бога царил бог военной техники.

Наступил мир. И вот пришел день, когда я закончил обоснование своей теории. Я должен вынести ее на обсуждение специалистов-ученых. Для этого надо ехать в Америку.

Итак, это началось у костра на острове Южного моря, где сидел старый полинезиец, рассказывая легенды и истории из жизни своего племени. Много лет спустя я сидел с другим стариком, на этот раз в темном кабинете на одном из последних этажей большого нью-йоркского музея.

Вокруг нас в хорошо монтированных стеклянных витринах лежали глиняные черепки давно прошедших, но уже изученных времен — путеводные нити в туманной древности. Стены были заставлены также книгами. Едва ли больше десяти человек прочли некоторые из них. Старик, который прочел все эти книги, а кое-какие из них написал, сидел за письменным столом — седой, добродушный старик. Но сейчас я, без сомнения, больно задел его, так как он испуганно вцепился в подлокотники своего кресла с таким выражением лица, словно я спутал все его карты.