Евгений Веникеев - Звездный час «Весты»

Вскоре показались пять телег, запряженных ломовыми лошадьми. Грохоча по булыжной мостовой, они медленно влеклись к пристани. На каждой телеге стоял мортирный станок, рядом лежал ствол орудия. Для их погрузки на борт уже были сооружены широкие пологие сходни из толстых бревен, спущенные с юта и бака. Леера и часть фальшборта в этих местах были разобраны. Платформы сгружались деррик-кранами у основания сходен, дальше их с помощью паровой лебедки «Весты» по каткам подтягивали на палубу. Стволы кран подавал прямо на борт.

В середине дня, когда работа была в самом разгаре, послышался мерный шаг марширующего отряда. Владимир первым услышал его. Спустя несколько минут увидел шагающую в ногу колонну матросов, впереди в двух извозчичьих пролетках ехало четыре офицера.

— Господин подполковник, — окликнул он Чернова, — кажется, наши прибыли.

Тот посмотрел на подъезжающих.

— Да, они! Постойте, а кто же это с Барановым? О, я их всех хорошо знаю — лейтенанты братья Перелешины и Аполлон Кротков, артиллерийский офицер, собственной персоной. — И он поднял руку, пытаясь привлечь внимание подъезжающих.

Его, видимо, заметили, лошади поскакали рысью, пролетки оторвались от колонны и скоро были на причале. Баранов первым спрыгнул на землю, Чернов уже стоял рядом. Они обменялись рукопожатием, причем было заметно, что оба рады снова видеть друг друга.

Андрей, и особенно Володя, жадно разглядывали командира.

Баранов был несколько выше среднего роста, слегка сутул… Жгуче-черные, начинающие седеть волосы надо лбом заметно поредели, и без того большой, широкий лоб стал от этого еще заметнее. Баранов носил усы, бакенбарды и бороду. Только верхняя часть подбородка была выбрита, и этот белый круг кожи первым обращал на себя внимание в лице, явно незаурядном. Под густыми бровями — большие черные глаза, прикрытые тяжелыми веками. Их взгляд был настойчив и прям. Сухощавую фигуру командира плотно облегал длинный черный люстриновый сюртук, воротник и манжеты сияли белизной, как будто он не провел три дня в поезде.

Следом за ним из экипажа вышел плотный блондин лет тридцати, с несколько угрюмым выражением на чисто выбритом лице. Их спутники, два стройных лейтенанта, — шатены, с красивыми, холеными лицами, украшенными маленькими усиками, — были очень похожи друг на друга, хотя один и был намного старше.

Чернов поздоровался со всеми и, обернувшись, подозвал Андрея и Володю. Братья подошли и поклонились.

— Николай Михайлович, — сказал Чернов, обращаясь к Баранову, — позвольте вам представить прапорщика морской артиллерии Андрея Никифоровича Яковлева. Он оказался для меня ценным помощником, как по усердию, так и по опытности, — не по годам — и по знанию местных условий.

— Однако, Константин Давыдович, — отвечал Баранов, пожимая руку Андрея своей нервной, но крепкой рукой, — несмотря на столь ценную помощь господина Яковлева, орудия еще не установлены.

— Как я и предполагал еще в Петербурге, пришлось усиливать корпус, а это потребовало много времени. Но ручаюсь вам, что послезавтра все будет закончено и «Веста» сможет начать кампанию. Мы с Андреем Никифоровичем работали по семнадцать часов в сутки.

Баранову, видимо, стало неловко за свое замечание.

— Извините, Константин Давыдович, — и он снова пожал подполковнику руку, — я не мог этого знать. Благодарю вас и господина Яковлева за усердие. А кто этот молодой человек? — он повернулся к Володе.

— Это юнкер, Владимир Никифорович Яковлев, направленный на «Весту» для прохождения месячного практического плавания. Рекомендую его вашему благосклонному вниманию — юнкер Яковлев, несмотря на то, что практическое плавание начинается по правилам только 15 июля, уже более недели, с приходом «Весты» из Одессы, добровольно трудится на судне.

— Очень рад слышать о вашем усердии, господин юнкер, — сказал Баранов, подавая Владимиру руку, — постараюсь сделать так, чтобы на борту «Весты» вы действительно чему-либо научились. Я много плавал в свое время под командованием адмирала Григория Ивановича Бутакова. Так вот он считал, что каждый офицер, как он выражался, «должен быть лучшим матросом и лучшим боцманом своего судна», чтобы иметь нравственное право требовать от подчиненных строгого выполнения их обязанностей. У него юнкера во время практического плавания работали кочегарами и механиками.

Он посмотрел на несколько перепуганного Володю и улыбнулся.

— Впрочем, к топке я вас не пошлю, а вот помощником машиниста поработаете — морскому офицеру в наше время нужно знать машину. В случае боя будете при мне ординарцем. А пока, молодые люди, извольте познакомиться со своими товарищами по кают-компании.