Анатолий Вахов - Трагедия капитана Лигова

Капитан шхуны «Орегон» Джон Стардсон решил, что после удачного промысла не мешает дать парням развлечься.

Никто не препятствовал им охотиться в русских водах — значит, опасаться было нечего. На этих берегах можно было весело провести время.

Правда, Стардсон побаивался хозяина, для которого везла полные трюмы жира и китового уса шхуна «Орегон». Рваный шрам на лице капитана остался неизгладимой памятью о том, как однажды Стардсон хотел уйти от Дайльтона на более доходную работу. Но против развлечений на чужом берегу Дайльтон возражать не будет, лишь бы ребята потом держали языки за зубами. Главное — следов не оставлять, как другие олухи. Вдоволь налюбовавшись на перепуганных эвенков, столпившихся на берегу, Стардсон скомандовал: — К делу, парни!

Китобои, отталкивая эвенков, стали хватать молодых женщин и девушек и тащить за руки к вельботам. Однако, вопреки расчетам подвыпивших моряков, женщины упирались, кричали, плакали, а мужчины бросились на их защиту. Завязалась драка.

Сила была на стороне китобоев, и они уже втолкнули несколько женщин в вельботы, ловко связав им руки и ноги. Над берегом стоял гам.

Урикан в первые минуты растерялся. К нему в испуге прижалась жена Мангла. Их свадьбу сыграли всего две недели назад. Молодой рыбак чувствовал себя самым счастливым человеком в стойбище. Мангла считалась первой красавицей. И когда еле державшийся на ногах долговязый верзила с рыжей бородой, подбежав к Мангле, внезапно схватил ее и поволок к вельботу, Урикан вне себя от гнева бросился за ним. Он в несколько прыжков настиг долговязого и, вцепившись в его куртку, крикнул:

— Отпусти ее!

Тот в ответ замахнулся на Урикана кулаком. Мангла с криком вырвалась. Изловчившись, она до крови расцарапала ногтями щеку рыжебородого. Это увидел Стардсон, который, закрутив назад руки молодой девушке, тащил ее к вельботу.

— Смотри, Уэсли, улетит птичка! — крикнул он своему помощнику. — Дай ему отведать стали!

Уэсли выругался и, выхватив нож, размахнулся на Урикана. Эвенк, защищаясь, поднял руку, и нож полоснул ее. Урикан вскрикнул, Мангла дико закричала. Помощник капитана хотел ударить Урикана второй раз, но тот увернулся. Из раны хлестала кровь. Уэсли бегом притащил Манглу к вельботу и швырнул ее на дно. Матрос быстро связал ее.

Эвенки дружно ринулись на пиратов. Те пустили в ход ножи. Послышались выстрелы. Эвенки отступили и бросились бежать к лесу, подступившему плотной стеной к самой бухте. Но Урикан не побежал. Глаза его застилал красный туман. Он уже не владел собою и, выхватив свой острый нож, которым свежевал зверей, всадил его в грудь первого попавшегося чужеземца. Тот закричал тонко и протяжно и рухнул на песок.

На мгновение вся пьяная шайка пришла в замешательство. Кто-то бросился к Урикану, но он, размахивая кинжалом, проложил себе дорогу к лесу, догоняя эвенков. Вслед ему загрохотали выстрелы из винчестеров.

— Сомерсета прикончили! — сказал капитан, когда стрельба утихла. — Ну и черт с ним. А этих, — он указал в сторону леса, — нужно проучить, чтобы знали, как убивать наших.

Уэсли присвистнул:

— Теперь их не догонишь!

Стардсон взглянул на убогие строения стойбища и крикнул:

— Зови парней!

Уэсли отправился к вельботу, ожидавшему его и капитана. В нем под надежной охраной находились пятеро захваченных женщин. Растрепанная Мангла рыдала. Две девушки, зло смотря на китобоев, пытались освободиться от пут. Остальные, испуганно прижавшись друг к другу, молчали. Уэсли похлопал Манглу по плечу.

— Ну, красотка, я тебя утешу лучше твоего косоглазого, — и приказал китобоям: — Идемте, фейерверк устроим!

Из вельбота выпрыгнули трое матросов и с гиканьем бросились к стойбищу. Сидевший на руле моряк, отвернувшись от берега, смотрел в море. Уэсли окликнул его:

— Дэй! Спеши повеселиться!

Матрос обернулся. В мочке его левого уха качнулся серебряный полумесяц серьги. Лицо моряка, заросшее почти до самых глаз светло-коричневой с едва заметным красноватым отливом бородой, было сумрачно. Во всей фигуре Дэя было какое-то напряжение. Большие, сильные руки так сжали румпель руля, что побелели.

«Что с ним?» Уэсли вспомнил, что Дэй так и не выходил из вельбота на берег, не принимал участия в ловле женщин, и почти участливо спросил:

— Заболел?

Дэй покачал головой.

— Или ты перестал быть мужчиной, Лэрри? — Уэсли посмотрел на лежавших в вельботе связанных женщин и, когда поднял глаза, встретился взглядом с Лэрри — взгляд был горящий, недобрый, от которого моряку стало не по себе. — Почему не выбрал для себя красотку? Дорога до Штатов далекая. Скучать будешь да облизываться, на нас глядя!