Эмиль Новер: Капитан «Дьявол». История пирата (часть первая)

Майкила: не лучше ли вспомнить поручение капитана и потом сидеть за столом, сколько душе угодно! Кинг немедленно объяснил свое поведение:

— Посмотрим, чем дышит город.

Свирт привык доверяться более опытному товарищу и, не раздумывая, пошел за ним.

Вскоре двое матросов очутились у цели. Над дверями одноэтажного здания красовалась вывеска, изображавшая человека с длинной белой бородой, короной на голове, сидевшего верхом на пузатой бочке. Раскрыв рот в безудержном смехе, он держал в одной руке трезубец, а в другой — пенящуюся кружку. Голое тело обвивал зеленый плющ и водоросли, а из бочки во все стороны брызгало пиво.

Надпись на вывеске гласила: «Веселый Нептун!»

Взглянув на вывеску, Майкил обратился к другу:

— Похоже, этот толстяк большой любитель погулять!

Взгляни, Кинг, одна зелень только и осталась.

— Будешь так гулять, — сказал Сэлвор, — и зелени не останется, пойдешь по миру, в чем мать родила.

Свирт весело рассмеялся и вслед за товарищем вошел в таверну.

Таверны в портах разнятся на внешний вид. Глазам может предстать грязная хибара, отличная от лачуги лишь размерами, или же хороший, добротный дом. Но неизменно входящего встречают шум и гам вперемешку с парами спиртного и табачным дымом, висящими в воздухе. За столами оживленно переговариваются моряки, вернувшиеся из дальних странствий, бандиты, пришедшие, чтобы обмыть удачно провернутое дело и договориться о новых, разная шваль, которой немало в любом порту. Весело смеясь, они потягивают вино или ром, перебрасываются в кости или карты, между делом похлопывая по предоставляемым, словно невзначай, бедрам девиц весьма сомнительной репутации и поведения. Порой кто-нибудь, изредка подвыпив, что-то не делил с соседом за столом, вскакивал и бросал ему в лицо такие слова, за которые получал коечто покрепче слов. Но буянившие успокаивались сами, либо их выпроваживали за дверь пинками. Между столами, разнося заказы, снуют женщины в платьях, покрой которых не может скрыть пышности груди и округлости бедер.

Однако здесь моряков встретила гробовая тишина, непривычная слуху. Не звенела посуда, не было многочисленных посетителей, только за двумя-тремя столами сидели несколько человек.

Кинг озадаченно хмыкнул — он был неприятно удивлен.

— М-да, Майкил, по-моему, здесь больше уместна вывеска «Кислая черепаха».

Майкил прыснул в кулак, а Кинг разочарованно вздохнул:

— Неинтересное местечко!

— Эй, парни! — моряков звал плотный мужчина, сидевший за столом, уставленным бутылками с напитками и блюдами с едой. — Присаживайтесь, вместе одолеем эту гору на палубе!

Купив пару бутылок, моряки воспользовались приглашением чернобородого мужчины средних лет, по одежде которого опытные взгляды определили старого морского волка, вынужденного сохнуть на берегу.

— Паршивый же у вас городишко, милейший, — сказал Кинг, в очередной раз, разливая по оловянным стаканам темное вино. — Похоже, что мы надолго застряли здесь. Ваше здоровье!

Опорожнив стакан, мужчина невольно крякнул, беря с блюда кость, обросшую мясом.

— Напрасно так говоришь. Городок наш невелик, но не плох, однако, в последнее время у нас все вверх дном, как на тонущем корабле. И все из-за отряда, что стоит под городом.

— Большой отряд?

— Люди говорят, полторы тысячи.

— Отряд — кого? Крыс? Полевых мышей?

— Сторонников короля!

От внимательного взгляда Кинга не ускользнуло то обстоятельство, что при этих словах Майкил перестал есть и внимательно слушал. Не переставая наблюдать за товарищем, Кинг спросил:

— И какого короля? Ведь их сейчас два, и черт разберет, кто из них прав!

— Верно, — согласился бывший моряк. — Эти — из армии Якова, чтоб им всем провалиться!

— Я смотрю, вы враждебно настроены к этим людям, — заметил Кинг, пряча под ладонью усмешку. — Не протестант, ли случаем?

— Я — истинный католик! — твердо, чтобы не оставалось сомнений, сказал мужчина. — Но в этот отряд ушли два моих сына. Ливень, буря, ветер — все им нипочем! Как только ни уговаривал, как ни упрашивал — все напрасно, ушли. Да и одни ли они — полгорода ушло, кто к тем, кто к этим. — В сердцах рассказчик бросил кость на стол. — Уходят — за веру, за землю! А вернутся ли? Ведь дети не чужие, свои!

— За истинную веру и жизни не жалко! — с жаром воскликнул Майкил.

— Заткнись! — бросил Кинг. — Продолжайте, прошу вас!

— А что продолжать? — произнес бородач. — Слава богу, говорят, что вечером они уходят.