Владимир Гораль - Приключения моряка Паганеля. Завещание Верманда Варда

version="1.0" encoding="utf-8"?> adv_maritime Владимир Влаимирович Гораль Приключения моряка Паганеля. Завещание Верманда Варда

Об авторе: Паганель это я.

Так меня назвал один человек за рассеянность, страсть к приключениям и рассказам о них. А рассказать есть о чем. Ведь двадцать лет морских скитаний что-то да значат. В общем как в старой песне: «Бананы ел, пил кофе на Мартинке, курил в Стамбуле злые табаки».

Ходил штурманом на российских и иностранных рыболовецких траулерах. С судами и экипажами за незаконный лов рыбы был арестован в Норвегии, Аргентине, Западной Сахаре. В Гвинейском заливе удостоился пленения местными пиратами. В плену с экипажем пробыл пять месяцев, бежали, угнав собственный траулер. Мемуаров не пишу, но хронология событий в моей приключенческой морской повести соблюдена. В частности в первой части – «Тайна полярного острова» изложены подробности моего первого ареста в Норвегии. После возвращения в Союз пришлось дать подписку компетентным органам о не разглашении происшедшего во время ареста на о. Медвежий, поскольку информация была признана стратегической.

«Боцман и Паганель или Тайна полярного острова.» это первая часть книги «Приключения моряка Паганеля.» действие разворачивается в 1980-м году в водах норвежского острова Медвежий и на самом острове. Волею случая экипаж малого рыболовного траулера из Мурманска оказывается втянут в череду странных событий и необыкновенных и опасных приключений. Книга написана непосредственным участником происходившиего на Медвежьем и по мотивам действительных событий. После возвращения в Мурманск у всех членов экипажа была взята подписка о неразглашении происходившего на острове Медвежий… Приключения моряка Паганеля повесть

V 1.0 — Izekbis.

– «Паганель, шевели помидорами, салабон!» – зычно гаркнул дюжий матрос, зловеще помахивая в воздухе окровавленным шкерочным ножом. Я стоял в дощатом рыбном ящике в просторных грязно – оранжевых рокен – буксах (брезентовой робе). Стоял я, стараясь не упасть – на раскоряку, весь из себя молодой и красивый в съезжающей на лоб зелёной пластиковой каске, по колено в прыгающей и пахнущей огурцами крупной, свежевыловленной треске.

«Жуковск» – наш ржавый рыбачок, потерявший покой после подъема трала, встал носом на волну. А вахта – пятеро матросов палубников принялась шкерить (разделывать) улов.

Погода была свежая – предштормовая и судно, то задирало нос вверх, обнажая щербатый форштевень, то словно жёлтая субмарина, зарываясь в волну, браво шло на погружение.

Я исполнял славные обязанности подавалы. Заключались – же они в том, чтобы в «темпе вальса» подбрасывать трех – пяти килограммовых рыбин под палаческий тесак матроса – «головоруба». От нашей с ним расторопности зависело, будут ли вдоволь обеспечены обезглавленной рыбой трое опытных шкерщиков. Если же они начнут простаивать, то откроют рты и начнут «Говорить». Тут уж мало не покажется. Услышь их в этот момент какая-нибудь случайно проплывающая мимо беременная акула и у неё непременно случился бы выкидыш.

Я никогда не отличался особой сноровкой и сейчас у меня были проблемы. Если бы только у меня, проблемы были у всей моей смены. Дело в том, что для того, чтобы быстро и качественно переработать улов, поднять трал и приняться за следующий, вахта(смена) должна быть опытной и сработанной. В противном случае, а благодаря мне он был точно противным, выработка снижалась ну и заработок соответственно. Пока же скорбное поприще помощника палача давалось мне не слишком.