Эрнст Сетон-Томпсон - Моя Жизнь

Мне не хотелось стрелять в доме из ружья, да и патронов оставалось немного, а они мне были нужны, чтобы подстреливать кур.

В одном из углов хижины стояла старая острога, словно копье с тремя остриями. Ее обычно доставали весной, когда отправлялись на рыбную ловлю.

Я взял острогу, наточил напильником острия и поставил у изголовья своей кровати.

День и ночь прошли как обычно. Озноб сменился приступом лихорадки. В часы облегчения я забывался в тревожном сне, просыпаясь от каждого шороха все с той же мыслью: «Не рысь ли это?»

Но рысь не появлялась.

Так прошли три мучительных дня и три мучительные ночи.

На четвертый день, когда я задремал после обычного приступа лихорадки, мне послышалось, что кто-то лакает воду.

Я открыл глаза и повернул голову.

И что же?

Я очутился лицом к лицу с рысью. Она взобралась четырьмя ногами на стул около моей кровати и лакала воду из ведра. Ее глаза горели хищным огоньком совсем близко от меня.

Я вскрикнул. Рысь спрыгнула на пол и глухо зарычала.

- Джен! Кэт! - закричал я сестрам Тома. - Рысь опять в моей комнате!

- Да поможет тебе бог, мы бессильны что-нибудь сделать.

И я услышал, как захлопнулась дверь и щелкнул замок. Дрожа от страха и слабости, я встал и взял свое копье. Потом зажег свечу. Передо мной была полосатая, как у тигра, голова рыси, ее уши были загнуты назад, так что кисточек не было видно.

Держа свечу в одной руке, острогу в другой, я устремился на врага. Рысь прыгнула, минуя меня, на кровать, потом на стол. До меня донеслось ее глухое грудное рычание, я видел, как она воинственно машет хвостом.

Я уже готов был кинуться в атаку, но рысь проскользнула мимо меня и скрылась под кроватью, откуда слышалось ее глухое рычание.

Я поставил свечу на стол. Огонь заблестел в глазах хищницы. Рысь продолжала рычать. В соседней комнате, рыдая, молились сестры Тома.

Собрав все свои силы, я метнул свое оружие в темноту, чуть пониже горящих глаз.

Удар попал в цель.

Раздался дьявольский вой. Отбиваясь всеми силами, хищница протянула лапу, стараясь дотянуться до меня. Я налег всей тяжестью на острогу, чтобы удержать страшную кошку. А она рычала, рычала и все порывалась вцепиться в меня. Я слышал, как острые зубы грызли древо остроги, я видел, как цепкая лапа все тянулась и тянулась ко мне. Рысь извивалась, вертелась то в одну, то в другую сторону, стараясь сбросить копье.

И вдруг раздался треск. Сломалась острога, как раз в том месте, где острие насажено на древко.

Рысь вырвалась на свободу.

Она помчалась со всех ног, быстро-быстро, проскользнула в новую лазейку между бревнами избы и исчезла.

Больше мы ее никогда не видели.

Я упал на кровать, почти не сознавая, что творится вокруг меня.

Весь август продолжались наши мучения. С каждым днем нам становилось все хуже. Никто не навещал нас. А мы почти не вставали с кровати. Около амбара все еще бегали куры, но мне нечем было зарядить ружье.

В отчаянии мы ждали своей гибели.

Но как- то в вечерние сумерки послышался грохот колес на дороге и топот лошадиных копыт. Потом раздался веселый голос у наших дверей.

- Алло! Где же вы? Можно подумать, что здесь в живых никого не осталось.

На пороге появился Том.

- Да, Том, ты почти угадал.

- Боже мой, боже мой! - с волнением повторял Том, подходя то к одной, то к другой кровати. - Почему же вы не дали нам знать?

- Как мы могли сделать это? Ведь ты сам знаешь, что не было возможности: лошадей дома нет, и мы отрезаны от всего мира.

Том вышел с фонарем. Скоро он вернулся с охапкой дров в руках и растопил печку. Пламя весело загудело. Потом Том снова вышел, принес двух кур и достал провизию из тарантаса. Прошло немного времени, и он угостил нас ужином, который показался нам просто роскошным.

В десять часов вечера, к нашему большому удивлению, Том сказал:

- Теперь, друзья, я еду обратно. Не горюйте, я дам знать матери, она вас быстро выходит. Она будет здесь завтра около полудня.

Том вскочил в тарантас и поехал в старую усадьбу - ему предстоял длинный путь.

Когда на рассвете он постучал в двери, выбежала его мать. Она сразу поняла, что не все благополучно.

- О боже мой! Ты привез дурные вести? Наверное, кто-нибудь умирает? Что случилось, Том?

Том постарался успокоить мать. Она быстро оделась и стала собирать лекарства и разные вещи, необходимые для ухода за больными. Через час она уже сидела в тарантасе и погоняла усталых лошадей.

В полдень следующего дня она появилась в нашем забытом уголке, словно добрая волшебница, и окружила нас материнской заботой.