Джон Ле Карре - Сингл и Сингл

– Где ты был, Оливер?

– Прятался.

– От кого?

– От себя.

Он услышал щелчок и обернулся. Стоя у приоткрытой двери черного хода, Хобэн мотнул головой, не отрывая взгляда от Оливера, приглашая его следовать за собой.

– Ты пойдешь с ним, – приказал Евгений.

Не отставая от Хобэна, Оливер пересек двор. Они подошли к каменной конюшне. Вход охраняли два вооруженных парня, такие же неулыбчивые, как те, что привели его в дом. Дверь удерживали на месте поперечные деревянные брусья, заложенные в металлические гнезда по бокам двери.

– Жаль, что ты не успел к похоронам, – заметил Хобэн. – Как ты нашел это место? Тебя послала Зоя?

– Никто меня не посылал.

– Эта женщина не может и пяти минут удержать язык за зубами. Ты пригласил сюда кого-нибудь еще?

– Нет.

– Если пригласил, мы убьем твоего отца, а потом и тебя. Я лично приму в этом участие.

– Я уверен, что примешь.

– Ты ее трахнул?

– Нет.

– В этот раз, значит, нет? – Хобэн постучал в дверь. – Кто-нибудь дома? Мистер Тайгер, сэр, мы привели к вам гостя.

К этому времени Оливер протиснулся мимо Хобэна и с помощью охранников вытащил из гнезд брусья-запоры. Толкнул дверь, с силой пнул ее, она подалась. Крикнул: «Отец!» – и вошел, вдыхая сладкий запах сена и лошадей. Услышал тихий вскрик, словно кто-то проснулся, потом шуршание соломы. Она лежала во всех трех стойлах. На гвозде у последнего висело коричневое пальто реглан Тайгера, а он сам лежал на боку, совсем как Оливер, когда грустил, в черных носках, белых трусах и грязной синей рубашке от «Терн-булла и Ассера» с когда-то белым воротником, прижав колени к груди, обхватив их руками. Лицо Тайгера почернело от синяков, в опухших глазах стоял страх перед миром, в который его недавно забросила жизнь. Одна цепь сковывала ему ноги и руки, затем тянулась к железному кольцу, вбитому в столб. Он попытался встать, увидев приближающегося Оливера, ему это не удалось, но, падая на солому, он уже изготавливался ко второй попытке. Поэтому Оливер, вместо того чтобы сохранять дистанцию и не подавлять отца своими габаритами, сунул руки ему под мышки и поставил на ноги, отметив, как и Зоя, что он действительно очень маленький, а теперь еще и худой: под рубашкой от «Тернбулла и Ассера» остались только кожа да кости. Он смотрел на синюшное лицо отца, и чем-то оно напомнило ему лицо Джека, утонувшего мужа миссис Уотмор, хотя он видел его только на фотографиях. «Десять дней в воде, – как-то призналась она, – а потом меня вызвали в Плимут на опознание». Он подумал об искусственном дыхании рот в рот, которое приходилось делать людям, с которыми совсем не хотелось целоваться. Подумал об умершем брате Джеффри. Задался вопросом, а каково человеку, которому принадлежали «Соловьи», пентхауз и «Роллс-Ройс», сидеть в стойле со скованными руками и ногами, без красивого вида из окна и секретаря.

– Я видел Надю, – он чувствовал, что должен сообщить отцу хоть какие-то новости. – Она просит передать, что по-прежнему любит тебя.

Он понятия не имел, почему решил начать именно с этого, но Тайгер, вот чего он не ожидал, прижался к нему, и вроде бы они даже поцеловались, после чего сразу отстранился и торопливо проговорил, конечно же, для Хобэна:

– Они тебя быстро нашли, не так ли? В Гонконге или где?

– Да. Нашли. В Гонконге.

– Я не знал, где ты будешь. Тебе не сидится на месте. Я даже не знаю, когда ты учишься, а когда занимаешься бизнесом. Полагаю, такая жизненная активность – это прерогатива молодых.

– Мне следовало чаще давать о себе знать, – ответил Оливер. И добавил, повернувшись к Хобэну: – Сними цепь. Мой отец идет с нами в дом. – Заметив самодовольную ухмылку Хобэна, взял за плечо и под настороженными взглядами охранников отвел в сторону, чтобы никто не мог слышать его слов. – Ты по уши в дерьме, Аликс. – Убедительность его тона базировалась исключительно на блефе и ни на чем не основанных предположениях. – Конрад собирается во всем признаться швейцарской полиции, Мирски заключает сделку с турками, Массингхэм ушел в глубокое подполье, а вот ты фигурируешь в списках разыскиваемых преступников как человек, застреливший Альфреда Уинзера. Не думаю, что тебе есть смысл проливать еще чью-то кровь. Возможно, мой отец и я – единственные фишки, на которые ты можешь сыграть.

– А какова твоя роль в этой комедии, Почтальон?

– Я – паршивый осведомитель. Я выдал вас британским властям четыре года тому назад. Я предал моего отца, Евгения и всю компанию. Просто мои хозяева очень уж долго затачивали нож. Но до тебя они доберутся очень даже скоро, это я могу обещать.