Джон Ле Карре - Сингл и Сингл

Оливеру нравились мотоциклы с тех самых пор, как Тайгер определил их в низший класс по сравнению с автомобилями. Они часто снились ему, наделенные крыльями и другими волшебными свойствами. В деревне, расположенной по соседству с «Соловьями», он ездил на мотоциклах, сидя за спиной фермерских сыновей, упиваясь эликсиром скорости. В юности грезил босоногими девушками, которые мчались с ним на мотоцикле, крепко ухватившись за его талию. И хотя поездка в Анкару во многом оправдала его ожидания: роскошная луна, напоенная экзотическими ароматами ночь, пустынная извилистая дорога, уходящая в никуда, он не забывал об опасностях, ждущих его впереди, которые, собственно, и не позволяли ему отвлечься от реальности и укрыться в мире грез.

У «Форда» он задержался лишь на несколько мгновений, чтобы взять деньги из чемодана и черкануть короткую записку, которую сунул под «дворник»: «Извини, не могу втягивать тебя в эту историю, Оливер». Содержание ему не понравилось, и ему очень хотелось найти способ более полно изложить Агги свои резоны, то ли по телефону, то ли вернувшись. Одежду, сотовый телефон, паспорта Синглов он не тронул. А дорогу на Анкару выбрал, потому что видел указатель и понимал, что Брок, узнав новости, прежде всего возьмет под контроль рейсы из Стамбула. Но это не означало, что в Анкаре он будет в полной безопасности или сможет без проблем добраться из Анкары в Тбилиси. Опять же, в паспорте мистера Уэста не стояло грузинской визы, а Оливер резонно предполагал, что без нее не обойтись. Но все эти соображения ровным счетом ничего не значили, по сравнению с видениями, мелькающими в голове Оливера: Тайгер, с заломленной за спину рукой, Тайгер, избиваемый Аликсом Хобэном, Тайгер окровавленный, Тайгер в синяках, Тайгер, вынужденный смотреть на изрешеченное пулями тело Михаила, Тайгер, обмочившийся от ужаса в ожидании, пока его привезут в Вифлеем и расстреляют. «Он такой маленький», – сказала Зоя.

Дорога освобождала его от необходимости принимать решения. Ехал он быстро, постоянно помня о выбоинах, каждая из которых могла положить конец его путешествию. По обе стороны шоссе чернели холмы, изредка темноту разрывали огни маленьких городков. Он нырнул в тоннель, выскочил из него, чтобы увидеть перед собой ярко освещенный синий шлагбаум и какие-то цифры, горящие на табло. Сообразил, что дорога платная. Каким-то образом успел затормозить вовремя. Сунул изумленному кассиру купюру в пятьдесят миллионов лир и помчался дальше. Дважды, может, чаще, его останавливали на полицейских блокпостах люди в желтых накидках с белыми, сверкающими в свете фар полосами. Вооруженные ручными фонарями, они изучали его лицо и паспорт и пропускали, убедившись, что он совершенно не похож на курда. Однажды он угодил в большую рытвину, и мотоцикл едва не выскочил из-под него. Другой раз его потащило вбок, и он сумел затормозить на самом краю обрыва. У него закончилось горючее, ему пришлось останавливать грузовик, чтобы его подвезли, а потом выяснилось, что бензоколонка в каких-то пятистах ярдах, за углом. Но все это происходило скорее во сне, чем наяву, а проснулся он у информационной стойки аэропорта Анкары, где ему сказали, что улететь в Тбилиси можно только из Стамбула, единственным рейсом в восемь вечера, то есть через четырнадцать часов. Но именно в Стамбуле он оставил Агги, а за четырнадцать часов Хобэн вполне мог оборвать страдания Тайгера.

Вот тут Оливер вспомнил, что он богат, более того, часть своего богатства захватил с собой, а деньги, как любил говорить Тайгер, лучшее средство для решения самых разных проблем. Он отправился в административное крыло аэропорта и в итоге оказался за столом полного джентльмена, на который выложил пять стодолларовых купюр, после чего на медленном английском объяснил, что ему нужно. Толстяк долго хмурил брови, потом открыл дверь и что-то крикнул кому-то из своих подчиненных, тот привел худого мужчину в замасленном зеленом комбинезоне с крылышками на нагрудном кармане. Мужчину звали Фарук, и Фарук был владельцем и пилотом маленького транспортного самолета. Самолет на тот момент ремонтировался в ангаре, но Фарук обещал, что они вылетят через час, может, через три. И за каких-то десять тысяч долларов Фарук согласился выполнить просьбу Оливера, при условии, что тот не заблюет самолет и никому не скажет, что Фарук доставил его в Тбилиси. Оливер заикнулся о Сенаки, но Фарука эта идея не вдохновила, хотя Оливер и предложил еще пять тысяч долларов.