Анатолий Терещенко: Военная контрразведка. Эпизоды борьбы

Забрав оружие и вещмешки, он заторопился в город — к своим. Скоро его задержали моряки.

— Срочно отправьте меня в Особый отдел фронта…

— Мы допросили Ушакова, — рассказывал Анкудинов, — а потом выехали к месту ЧП. На льду лежали два трупа. Мы их осмотрели. Исследовали документы убитых, вещевые мешки. В них оказались сорок тысяч рублей, сухари, консервы, махорка и радиостанция. Навели справки об Ушакове — везде он характеризовался только положительно.

Кроме того, узнали интересные факты из биографии старшего лейтенанта Епифанова. Он действительно служил на Балтфлоте и командовал одним из вспомогательных судов. За невыполнение приказа командования по трусости в начале войны был осужден военным трибуналом на десять лет. Заключение заменили направлением в штрафной батальон, где он имел возможность искупить свою вину перед Родиной. Но Епифанов выбрал другой путь — путь предательства. Он в первом же бою с оружием в руках перебежал на сторону противника.

В дальнейшем шел подробный допрос Ушакова о структуре разведшколы, ее слушателях, планах на разведку и т. д.

Контрразведчики поняли, что перед ними человек, обладающий хорошей памятью, и к тому же патриот.

— Так к кому вы конкретно шли, можете сказать? — спросил Анкудинов.

— Шли мы на связьс агентурой, но к комуименно — не знаю, — честно ответил Ушаков. — Это мог знать только Епифанов, а он нас не посвящал в свои тайны.

Обстановка требовала быстрых решений. Если Ушаков прав, то надо было искать агентуру, а его — подготовить для заброски вновь за линию фронта. Естественно, при условии его согласия.

Потом в очерке «Выполняя сыновний долг…» Анкудинов напишет:

«Возвращение Ушакова в фашистский шпионский центр было для него делом весьма непростым: он все время стремился уйти из этого логова, а мы, наоборот, намерены были направить его обратно. Чтобы выполнять наши задания, он должен был сам проникнуться мыслью о необходимости этого. И он постепенно пришел к этому выводу, повидав своими глазами, на какие страдания и лишения обрекли фашистские изуверы жителей и защитников Ленинграда.

И все же главным для проверки оставался вопрос: действительно ли Епифанов шел в Ленинград для связи с агентурой немецкой разведки? Был ли он в феврале 1942 г. в Ленинграде по заданию фашистской разведки? Накую информацию ему удалось собрать и через кого? Возникали и многие другие вопросы. Времени же у нас было мало — всего двадцать суток, как было обусловлено противником, перед заброской группы Епифанова».

Проверкой установили, что Епифанов действительно проживал в Ленинграде. После чего оперативники пришли к выводу, что в феврале 1942 г. он мог быть в Ленинграде и встречаться с семьей, тем более об этом он говорил Ушакову.

Руководством Особого отдела Балтфлота была поставлена задача перед военными контрразведчиками: проникнуть в семью Епифановых и с помощью этих граждан выяснить интересующие вопросы.

В связи с полным доверием к Ушакову Особым отделом Балтфлота было принято решение послать на квартиру предателя опергруппу. В нее входили двое — Анатолий и оперуполномоченный Анкудинов.

Конечно, проблемы конспирации оперативников тревожили. Но в той обстановке они не имели права дать возможность безнаказанно действовать вражеской агентуре, да и сроки отправки поджимали.

И вот этот день «X» настал.

На звонок Анатолия дверь открыла женщина. Ею оказалась жена Епифанова. Он представился Борисом и передал привет от «Николая». Женщина встрепенулась. Было видно, что пароль она знает. Чтобы женщина не опомнилась, Анатолий стал забрасывать ее информацией о муже и о том окружении и обстановке, в которой «варится» ее благоверный.

Анкудинов тоже подключился к беседе. Он передал привет от мужа, деньги и вышитый платок, который находился в вещмешке. В свое время «капитан-лейтенант» похвастался Ушакову, что перед первым возвращением из Ленинграда жена подарила ему собственноручно вышитый платок на память и удачу.

На жену это подействовало — она поняла, что «люди пришли стой стороны», а потом прямо спросила:

— Откуда вы?

— Оттуда, — ответили гости, — где обитает ваш муж.

Это сразу разрядило обстановку.

В квартире находился еще один мужик — небритый, хмурый на вид, с колючим взглядом. Он оказался братом Епифанова по фамилии Вейт-Владимиров.

И тут наступил момент истины…

Оперативники ждали, сдадут ли их властям или нет. Не сдали, значит, поверили, что они для них свои. Угостили чаем и разрешили переночевать. Это свидетельствовало, что они заодно с «пришельцами» от немцев. Брат был чрезмерно болтлив и все рассказал о двухнедельной побывке своего родственника в феврале 1942 г., утверждавшего, что Ленинград скоро падет, и Германия одержит победу в этой войне. Жена не только поверила байкам мужа, но и согласилась с его братом помогать в сборе сведений, необходимых немцам.