Борис Смирнов - КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи

Буденного и Ворошилова, этих славных советских полководцев легендарной Первой Конной, а также Молотова довелось увидеть позже и в полном здравии.

В начале июня 1961 года, нас, слушателей Высшей школы КГБ, направили на площадь около Киевского вокзала для помощи в обеспечении безопасности отъезда Никиты Сергеевича Хрущева в Вену для переговоров с недавно избранным президентом США Джоном Кеннеди. Хрущев отправлялся в столицу Австрии на спецпоезде. Провожали его с помпой, поскольку предстоящие переговоры имели огромное значение, так как отношения с Америкой тогда ухудшились из-за провокационного полета летчика-шпиона Пауэрса над территорией СССР, из-за попытки США свергнуть правительство Фиделя Кастро, а также из-за разногласий по вопросу подписания договора нашей страны с ГДР и по Западному Берлину.

Для проводов Хрущева на Киевский вокзал прибыли члены президиума ЦК КПСС и секретариата ЦК в полном составе, а также другие высокие лица. Площадь перед вокзалом частично была освобождена от излишнего транспорта и публики. На правый участок площади на автобусах прибыли организованные группы трудящихся. И вот в какой-то момент на площадь вкатил шикарный лимузин руководителя страны. Автомобиль был открытый, крыша убрана. В нем находились Хрущев и его супруга Нина Петровна, а также Алексей Аджубей с супругой Радой (дочерью Хрущева). При подъезде к провожающим его трудящимся Никита встал. Встал и Аджубей. Оба приветствовали толпу, а она их. Процедура была выстроена в лучших традициях Голливуда. Затем Хрущев вышел из автомашины и с сопровождающими его лицами скрылся за одной из дверей вокзала.

Публика стала расходиться, а мы подошли к этой самой двери, зная, что вскоре оттуда выйдут другие руководители страны. Действительно, минут через десять оттуда повалил узнаваемый народ. Прошло с того времени пятьдесят пять лет, но в моей памяти накрепко засела картинка, как из дверей вышел Семен Михайлович Буденный в парадной шинели и фуражке, мощный, энергичный, с высоко поднятой головой, открытым взглядом и… роскошными усами. Я его таким только всегда и представлял. Шел уверенно и энергично. А ведь ему было почти восемьдесят лет!

Рядом с Буденным шел Климент Ефремович Ворошилов, в гражданской одежде, невысокий и стройный, скромный, не бросающийся в глаза, но тоже очень узнаваемый. Я видел Ворошилова и позже. Однажды после праздничного мероприятия он сошел с Мавзолея и прямо пошел в толпу народа, остававшегося на Красной площади, и, окруженный зеваками, проследовал к своей машине в сторону Исторического музея.

Из остальных руководителей, что покидали Киевский вокзал, запомнился только Михаил Андреевич Суслов, длительное время исполнявший роль идеолога Коммунистической партии Советского Союза. Мне он показался очень высоким, крупным, но сильно сухощавым. Ему тогда было 59 лет.

При виде Семена Буденного и Клима Ворошилова не мог не вспомниться известный "Марш Буденного" на слова Д'Актиля и музыку Братьев Покрасс со следующими словами:

Ну а Вячеслава Михайловича Молотова, самого уважаемого наряду со Сталиным мною политического деятеля советской эпохи, я увидел при следующих обстоятельствах. Мы с другом Сергеем посетили Музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина, где на этот раз знакомились с лучшими образцами французских художников. Мы часто бывали в этом музее. Сергей — хороший знаток в области искусства и литературы. Выйдя из музея, мы повернули в сквер налево. Был воскресный день, слегка пасмурный, первая половина дня, людей на улице мало. Идем по дорожке сквера. Нам навстречу идут двое, мужчина и женщина. Идут медленно, явно пожилые. Приближаемся. Да это же Молотов! Вячеслав Михайлович! Для нас все это было неожиданно, но все-таки мы успели кивком головы и робкими словами сказать «Добрый день!». Молотов тоже кивнул нам. Я не знаю, кто была эта женщина. Видимо, жена — Полина Семеновна Жемчужная. Молотов вел ее под руку. Где-то через неделю наши ребята, восточники, прочитали заметку в одной из арабских газет, что иностранные корреспонденты видели в Москве Молотова и даже сумели заснять. Видимо, тогда он вернулся из Монголии и других заграничных мест, куда его сослал Хрущев, посчитав его организатором «антипартийной группы». А как известно, в эту группу входил почти весь президиум (позднее назвали — политбюро) ЦК КПСС, который не хотел дальше видеть Хрущева во главе страны.