Олег Хлобустов - Петр Ивашутин. Жизнь отдана разведке

А это был уже последний тревожный, третий звонок беды.

До сих пор многие задаются вопросом, ответ на который мучительно искал в далеком уже от нас 1954 г. зампред КГБ Петр Иванович Ивашутин: почему же Сталин, располагая информацией об агрессивных намерениях и подготовке Германии к нападению на Советский Союз, не предпринял адекватных и необходимых мер обороны?

На наш взгляд, одна из причин этого коренится в особенностях человеческой психологии, точнее в том феномене, что получил у прогнозистов название «эффекта Эдипа». Суть его заключается в том, что, стремясь избежать нежелательных последствий, человек неосознанно лишь подталкивает, ускоряет их неизбежное приближение.

Конкретно в анализируемой ситуации «эффект Эдипа» состоял в том, что на протяжении длительного времени — более шести месяцев — в разведывательных донесениях в Москву фигурировали различные даты предстоящего нападения на СССР. Если в сообщениях разведки за 1940 г. туманно называлось «начало следующего года», то в 1941 г. последовательно указывались: весна, затем март — апрель.

Наконец, в сообщениях появляется май, конкретно — 15 мая. Известно, что дата нападения на СССР 15 мая была изменена ввиду начала вермахтом войны против Югославии, которая ранее не входила в планы Гитлера.

И именно 15 мая Гитлер назвал окончательную дату «дня “Д”», дату начала вторжения в СССР — 22 июня…

И подобные, объективно обусловленные переносы даты дня «Д» чисто психологически не могли не породить у Сталина, как и у любого другого человека на его месте, надежды на то, что и в этот раз судьба проявит к нему благосклонность, пронесет, что самые худшие предчувствия и ожидания НЕ станут реальностью.

Отсюда и известное «Заявление ТАСС» от 14 июня 1941 г. в отношении советско-германских отношений.

По-человечески понятно, что Сталин стремился таким образом еще раз отсрочить наступление военного конфликта, надеясь, что планы Гитлера вновь могут измениться под воздействием каких-либо привходящих, внешних обстоятельств, например начала британского наступления. И немедленного военного конфликта вновь удастся избежать [98].

Но понять — это еще не значит простить, освободить от исторической, политической ответственности за неоправданные ошибки, стоившие народу нашей страны десятков миллионов жизней!

И личная, персональная вина и ответственность будущего Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина за трагедии лета 1941 г. неоспорима!

В начале апреля 1941 г. НКГБ Латвийской ССР были арестованы 73 агента германской разведки, входившие в антисоветскую организацию «Тевияс Саргс» («Страж отечества»). Эта организация ставила перед собой задачи:

1) объединения всех националистически настроенных латышей и подготовку вооруженного восстания с целью свержения Советской власти и восстановления «независимой национальной Латвии»;

2) практически приступила к объединению под своим руководством ряда других подпольных ячеек и групп в Риге и в других городах и местечках (Двинск, Виндава, Любава, Елгава и др.);

3) создала несколько нелегальных контрреволюционных ячеек в частях РККА («Латвийский национальный корпус») из числа бывших офицеров латвийской армии и развернула работу по скупке и хищению оружия…

По показаниям арестованного Вятиньша, руководство организации «Тевияс саргс» было информировано через Шинке (немецкий резидент в Риге. — О. Х. ) в феврале 1941 г. о том, что через 2 месяца политическая ситуация изменится, Латвия будет оккупирована Германией и после 25 марта, когда окончится репатриация и комиссия (по репатриации немцев) вернется в Германию, начнутся активные военные действия германских войск, которые предпримут одновременное наступление с юга (Украина) и с севера (Финляндия)…

Следствием установлено, что возглавляемая Шинке резидентура Абвера имела своими задачами:

1) сбор сведений о дислокации частей РККА, их вооружений и политико-моральном состоянии;

2) сбор данных об экономическом и политическом состоянии Советского Союза;

3) контрразведывательную работу для выявления нашей агентуры, забрасываемой в Германию в связи с репатриацией немцев;

4) создание на территории Латвии после репатриации шпионской сети, связанной с местными антисоветскими повстанческо-диверсионными формированиями…».

27 мая 1941 г. НКГБ Литовской ССР сообщал в Москву: «В декабре 1940 г. из Германии в г. Кретинга нелегально приходил бывший капитан литовской армии Михелькявичус, который на подпольном собрании, состоявшемся 20 декабря в м. Якубово… сделал доклад следующего содержания: “Поддержка литовским повстанцам изначально обеспечена со стороны Германии, где уже создано Литовское национальное правительство во главе со Шкирпой (бывшим литовским послом в Берлине. Несколько забегая вперед, все-таки необходимо отметить, что 5 августа 1941 г. оккупационный режим ликвидировал просуществовавшее менее полутора месяцев “независимое национальное правительство” во главе со Шкирпой. — И. Х. ). Наше объединение “Литовский союз активистов” на территории Восточной Пруссии имеет крупную военную организацию — легион во главе с генералом Плехявичусом. Нападение на Советский Союз Германия произведет весной 1941 г. Мы, литовцы, должны поднять восстание в тылу Красной Армии и развернуть большую диверсионно-подготовительную работу по взрыву мостов, разрушению железнодорожных магистралей, нарушению коммуникаций…”».