Яков Рабинович - Мировой ядерный клуб. Как спасти мир

В КБ-11 под руководством Ю.Б. Харитоном полным ходом шла разработка новых конструкций. Курчатову и его коллегам было ясно, что именно они вскоре придут на смену всех бомбам, которые уже хранились пока на единственном складе. Сталину не терпелось, он требовал увеличения производства бомб, а потому основные силы ученых КБ-11 шли на их изготовление. Пока не было заводов, где было бы налажено серийное производство ядерного оружия. И в этом плане 1951 г. должен был стать переломным в производстве новых образцов атомного оружия. И об этом Берия так же информировал Сталина: «Бомбу весом 3,2 тонны с повышенной (до тридцати тысяч тонн тротила) мощностью атомного взрыва предполагается испытать на полигоне № 2 в середине 1951 г. Предложения о порядке и времени испытаний будут доложены Вам особо.

В 1951 г. КБ-11 ведет конструкторские работы в направлении дальнейшего уменьшения общего объема бомбы и веса атомного заряда. Проводятся также исследования по выяснению возможности создания водородной бомбы…».

Это была оптимистическая информация. Все, о чем писал Берия Сталину, не могло не радовать: атомная промышленность развивалась даже быстрее, чем планировалось. Не обошлось и без того, что на отдельных участках были срывы, отставания, но все-таки ученые вышли на верную дорогу и стремительно по ней движутся вперед по четко намеченной программе.

Важно то, что в этом докладе впервые появились многие точные данные, которые характеризовали масштабы работ по созданию атомного оружия. Две тысячи сто научных работников было привлечено к исследованиям, сто двенадцать институтов Академии наук и различных организаций выполняли заказы «команды Курчатова», подчас не подозревая, что участвуют в «Атомном проекте».

Интересный эпизод произошел осенью 1953 г., когда почему-то Харитон и Зельдович одновременно ушли в отпуск. Сахарова вызвал заместитель Маленкова по оборонным отраслям Малышев и попросил подготовить предложения по изделию следующего поколения, а потом пригласил Сахарова на заседание Президиума ЦК КПСС, где он, русский (наконец-то), фактически представлял руководство объекта. Однако все эти усилия приспешников Маленкова оказались напрасными.

Достигнув, казалось бы, вершин успеха в своей профессиональной деятельности, Сахаров вдруг понял, какую опасность для человека в целом могут представлять плоды его деятельности в руках безответственных политиков. Сталкиваясь в разных ситуациях с руководителями государства самого высокого ранга, Сахаров убедился, что опасения его весьма обоснованы, – советское руководство было и безответственным, и подлым одновременно. Он без колебаний начинает борьбу, которую можно было бы назвать «Сахаров против Сахарова». Ему, бывшему лишь «посаженным отцом» водородной бомбы, было в какой-то степени легче начать борьбу вначале за запрещение испытаний, а потом – за сокращение производства этого вида смертоносного оружия. Необходимо отдать должное…

– Вывезенные после войны немецкие ученые, а было их несколько сотен – внесли значительный вклад в атомный проект СССР. Их по праву можно считать «соавторами» нашей первой атомной бомбы. Более того, стараниями НКВД в Германии удалось добыть и «сырье». К концу войны там было произведено пятнадцать тонн металлического урана. Германский уран использовали в промышленном реакторе «Челябинска-40», где был получен плутоний для первой советской атомной бомбы. После ее испытаний немец Н. Риль стал Героем Социалистического Труда, а многие его соотечественники были награждены советскими орденами.

Вся история «Атомного проекта СССР» свидетельствует, что из высшего руководства страны только два человека – Берия и Сталин – были в курсе всех дел, связанных с созданием атомного оружия. Естественно, весь контроль осуществляло ведомство Берии. На каждом участке создания бомбы были его представители. Они возглавляли ПГУ при Совете Министров СССР, они следили за каждым, кто работал в «Проекте». И не только в закрытых городах, но и во всех НИИ и КБ, имеющих какое-то отношение к работам по бомбе, находились специальные «уполномоченные»– это были глаза и уши Берии. «От блеска генеральских звезд слепнут наши глаза» – строка неизвестного поэта-физика донесла до нашего времени суть работы ведомства Берии.

Секретность была тотальной. Малейшее упоминание об атомной бомбе, о плутонии, об уране каралось моментально и жестоко.

После смерти Сталина Берия был единственным человеком, который контролировал атомную проблему. Так получилось, что именно в его руках оказалось самой страшное оружие XX века. Ион рвался к власти, убежденный, что место Сталина по праву принадлежит ему.