Эрих Манштейн - Утерянные победы. Воспоминания генерал-фельдмаршала вермахта

Что касается отношений фон Браухича с Гитлером, я убежден, что борьба с человеком этой непреклонной воли морально истощила фельдмаршала. Характер, происхождение и воспитание не позволяли ему в спорах с Гитлером прибегать к тому же оружию, которое Гитлер, будучи главой государства, использовал без всяких зазрений совести. Браухич подавлял раздражение и гнев, тем более что в полемике он не был достойным соперником Гитлеру. И так это продолжалось до тех пор, пока болезнь сердца не заставила его уйти в отставку, которая пришлась Гитлеру как раз ко времени.

Справедливости ради нужно добавить, что с самого начала Браухич находился в гораздо менее выгодном положении по отношению к Гитлеру, чем его предшественник. Прежде всего, после ухода Бломберга с поста главнокомандующего вооруженными силами, Гитлер стал не только руководителем государства, но верховным военачальником. Военный министр Бломберг нанес армии окончательный удар, когда предложил Гитлеру самому принять командование вооруженными силами – хотя, конечно, можно было говорить, что Гитлер все равно пришел бы к этому решению, с подачи Бломберга или нет.

Прежде всего, к тому моменту, как фон Браухич вступил в должность, Гитлер занял совсем иную позицию по отношению к армии и, в частности, к ОКХ, чем в предшествовавшие годы. Бесспорно то, что сразу после прихода к власти Гитлер еще оказывал уважение руководителям армии и ценил их профессиональные способности. Это отношение он до конца сохранил к фельдмаршалу фон Рундштедту, хотя за время войны дважды снимал его с руководящего поста.

Два фактора в особенности привели к тому, что Гитлер изменил отношение к армии в последние мирные годы.

Во-первых, он отдавал себе отчет, что под командованием генерал-полковника барона фон Фрича (как и фон Браухича) армия не отступала от традиционных понятий простоты и благородства, а также солдатского понимания чести. Хотя Гитлер не мог упрекнуть армию в нелояльности к государству, было очевидно, что она не собирается выбросить за борт свои военные принципы в обмен на нацистскую «идеологию». Также очевидно было и то, что именно поэтому армия снискала популярность среди народа. Вначале Гитлер не желал прислушиваться к клеветническим обвинениям, которые распространяли против военных руководителей различные источники в партии, но в конце концов травля армии, развязанная главным образом такими личностями, как Геринг, Гиммлер и Геббельс, принесла плоды. Результаты этих подстрекательств стали ясны весной 1939 года из обращения Геринга к группе высокопоставленных военачальников якобы в качестве «старшего офицера вооруженных сил». В своей речи он бесцеремонно упрекнул армию, противопоставив ее двум остальным родам войск, в том, что она погрязла в старых традициях и не соответствует национал-социалистическому строю. Такой речи генерал-полковник фон Браухич, присутствовавший при этом, никак не мог стерпеть.

Вторая причина натянутых отношений Гитлера с ОКХ состояла в том, что позднее он называл «вечной генеральской нерешительностью».

Под этим он подразумевал два фактора. Во-первых, он имел в виду упорное стремление ОКХ сдерживать чрезмерные темпы перевооружения, поскольку их постоянное ускорение отрицательно сказывалось на качестве войск. Во-вторых, Гитлер утверждал, что всех своих успехов во внешней политике он добился вопреки сопротивлению генералов, которые раз от раза слишком осторожничали. Ответить на это можно тем, что генерал-полковник фон Фрич – и ОКХ в его лице – не возражал против планов Гитлера ни по введению всеобщей воинской повинности, ни по оккупации Рейнской области [7] Генерал Хоссбах. Между армией и Гитлером. (Примеч. авт.) . Также не возражал и генерал Бек (тогда фон Браухича не было в Берлине), когда Гитлер решил вторгнуться в Австрию.

Именно военный министр Бломберг сначала возражал против введения всеобщей воинской повинности по внешнеполитическим соображениям, от которых позднее отказался. И именно Бломберг во время занятия Рейнской области рекомендовал Гитлеру – без ведома ОКХ – увести немецкие гарнизоны с левого берега Рейна, когда французы объявили частичную мобилизацию. Тот факт, что Гитлер едва не последовал этому совету и что его переубедило лишь замечание министра иностранных дел фон Нейрата о том, что не время терять выдержку, мог еще больше усугубить, как постоянное напоминание о минуте своей слабости, неприязнь Гитлера к высшему офицерству. И если в годы перевооружения ОКХ не раз предупреждало его, что армия по-прежнему отнюдь не готова к войне, то этим оно лишь выполняло свой долг. Официально Гитлер всегда соглашался с этой точкой зрения, хотя она могла лишь усилить его антипатию к ОКХ.