Геннадий Ильин - Под лепестком несущего винта. Книга вторая

Командир полка полковник Бравчук, небольшого роста, сухой и компактный человек, производил благоприятное впечатление. Он сообщил, что полк формируется, кадров не хватает, и если переучивание пройдёт успешно, прямая дорога для меня в командиры экипажа.

– Дерзайте, юноша, ваша судьба в ваших руках.

В тот же день меня определили в эскадрилью подполковника Федоренко, рослого и крепкого хохла с ярко выраженным украинским акцентом.

– Летать будешь лётчиком – штурманом в экипаже старшего лейтенанта Кондратьева, – после недолгой беседы определил он. – С жильём туговато, но что-нибудь придумаем. Программу переучивания начнёшь с завтрашнего дня на «Ми – 4». Слыхал о таком?

Я молча кивнул, и он, посмотрев на часы, благословил:

– Ну, иди с Богом.

Левое крыло офицерского клуба, куда я вошёл, оживлённо гудело. Человек пять, каждый одетый во что горазд, сгрудились вокруг биллиардного стола, заставленного пивными бутылками, и на повышенных тонах выясняли карточные проблемы. Моё появление было встречено с весёлым энтузиазмом и откровенной доброжелательностью.

– Лейтенант, – как к старому знакомому обратился ко мне пухлый блондин со стаканом в руке, – за что сослан в наши прекрасные края?

Я коротко рассказал свою немудрёную биографию и по лицам ребят определил, что был понят.

– Что ж, выбирай себе кровать, а вечером пропишешься, – подытожил мою исповедь словоохотливый блондин, которого все называли Боб, и отвернулся к собеседникам.

Я облюбовал место возле оркестровой ямы и занялся благоустройством.

К вечеру мне удалось повидаться и с командиром экипажа Николаем Кондратьевым. Высокий, подтянутый и вполне накачанный старший лейтенант с небольшим шрамом на нижней губе производил хорошее впечатление. Быстрый в движениях, он и мыслил стремительно и непредсказуемо.

– Обучать вертолётному делу тебя будет замкомэска капитан Лавренёв. Мужик нормальный и знает толк в своём деле. Усёк?

Я усёк.

– И с этого момента станешь моей тенью. Усёк?

Господи, конечно усёк.

– Работа начнётся после первомайских праздников, а пока внедряйся в коллектив. Как тебе, геликоптеры, нравятся?

Откровенно говоря, душа моя противилась этому аэродинамическому безобразию, но в порядке субординации и уважения к профессии командира ответил, что в восторге от возможности летать хвостом вперёд.

Коля заулыбался и поощрительно похлопал меня по плечу.

По случаю Международного праздника трудящихся личный состав полка построили на плацу, и командир части, тот самый Бравчук, небольшого росточка полковник, по облику и манерам похожий на Суворова, поздравил нас с Днём солидарности людей всего мира и его окрестностей и предоставил слово начальнику политотдела подполковнику Воспянскому. Идейный вдохновитель и организатор полковых побед не стал затягивать зажигательную речь, но в заключение напомнил, что отметить праздник достойно заставляет нас осознанная необходимость и сложная международная обстановка.

Я стоял во второй шеренге второй эскадрильи рядом с Шутовым, окутанный лёгкой аурой вчерашней «прописки», и тоскливо ждал команды « разойдись». Вскоре строй действительно рассыпался, но офицеры сбились в кучки по интересам, фотографировались «на память» и экспромтом планировали проведение праздника.

Володька Гвозденко, долговязый нескладный бортовой техник, дыша ароматом вчерашних напитков и закусок, держал в руке рублёвую купюру, шлёпал ею по жёсткой ладони и негромко, но призывно предлагал:

– По рыжему, по рыжему, по рыжему…

Я, Шутов и Яхновский живо откликнулись на страдающий голос техника, и вся компания отправилась на рынок. Только там в это раннее время можно было без особых хлопот обменять «рыжие» на водку.

Базар гудел и жил своей, только ему, свойственной жизнью. Поражало обилие фруктов и зелени. Цены на экзотические продукты были удивительно низкими. Только что произошла денежная реформа десять к одному, но на базарные стоимости это никак не отразилось. Как были «дамские пальчики» по сорок копеек за килограмм, так и остались. «Так привычней», – рассудили торгаши, потирая руки с удовлетворением.

На ребят изобилие южных даров на прилавках не подействовало, привыкли, и Гвозденко уверенно повёл за собой группу к стоящему в сторонке мангалу, от которого исходил дразнящий и знакомый шашлычный запах. Молодой узбек, демонстрируя в улыбке белоснежные зубы, радостно, как родных, приветствовал нас, и без лишних слов сервировал широкое блюдо помидорами, свеженькими огурчиками, изумрудной зеленью и снятыми с мангала шашлыками.