Сборник - Федор Ушаков. Адмирал святого русского воинства

Один из этих фрегатов отвез товары в Ливорно, а два в Константинополь; кроме того, повелено еще было нагрузить товарами в Ливорно и отправить в Константинополь два фрегата: 26-пушечный «Св. Павел» и 24-пушечный «Констанция», оказавшиеся благонадежными и находившиеся в числе тех нескольких судов, которые при возвращении русского флота из Архипелага, в 1775 году, оставлены в Ливорно под надзором генерал-майора Ганнибала.

Командиры и команды на оба судна эти посланы были с отрядом Козляинова, и на «Св. Павел» назначен капитан-лейтенант Ушаков, который поступил, для отвоза, на фрегат «Северный Орел». Отряд этот отплыл из Кронштадта 15 июля 1776 года, прибыл в Ливорно 12 сентября того же года и в мае 1779-го, т. е. через два года и девять месяцев, возвратился в Кронштадт.

В течение этого времени фрегат «Св. Павел» ходил из Ливорно в Константинополь и Гибралтар, а при обратном плавании в свои порта Ушакову поручено было отправиться (9 апреля), вместе с фрегатом «Констанция» в Кале, для перевоза дюшеса Кингстон на фрегат «Северный Орел», доставивший его в Россию; с отрядом же он соединился в Доунсе.

По возвращении отряда в Кронштадт и когда все суда, его составлявшие, втянулись в гавань, Ушаков назначен был командиром корабля «Св. Георгий Победоносец»; потом, через несколько месяцев, переведен в Санкт-Петербургскую корабельную команду, и в конце того же 1779 года, по определению Адмиралтейств-коллегии, послан в Рыбинск и Тверь для поставки корабельных лесов, зазимовавших в прошлую навигацию.

Поручение это было исправно выполнено весной 1780 года, и в августе, по определению Адмиралтейств-коллегии, Ушаков назначен командиром императорской яхты, с которой стоял против Зимнего дворца до половины сентября, после чего прибыл в Кронштадт, будучи назначен командиром 64-пушечного корабля «Виктор».

В марте 1781 года в Кронштадте и Ревеле приготовлялась новая эскадра, под начальством контр-адмирала Сухотина, для отправления в Средиземное море. Назначение ее было то же самое, как и двух эскадр: контр-адмирала Борисова и капитана бригадирского ранга Палибина, посланных туда в прошлом году, и ее составляли следующие пять кораблей и два фрегата: 74-пушечный «Пантелеймон» под флагом контр-адмирала Сухотина (капитан 1 ранга Берх); 66-пушечные: «Не тронь меня» (капитан Мельников); «Память Евстафия» (капитан 1 ранга Повалишин); «Европа» (капитан Скуратов); «Виктор» (капитан-лейтенант Ф.Ф. Ушаков); 32-пушечные фрегаты: «Воин» (капитан-лейтенант Шубин) и «Мария» (капитан-лейтенант Прусаков).

Сухотину предписано было взять провизии на шесть месяцев и по возможности не заходить ни в какой порт. Содержание инструкции от Адмиралтейств-коллегии было следующее: «Вследствие принятого Ее Величеством правила защищать торговлю и плавание подданных своих от всякой обиды, Ее Величество намерена сохранять наиточнейший нейтралитет против воюющих держав: Англии с Францией, Испанией и Голландией…

Следовать из Кронштадта до Ливорно и стараться в том же году возвратиться обратно… В военных действиях никакого участия не принимать; но, в случае нападения на купеческие суда, защищать их силой… С королем Датским и Шведским и с Республикой Голландской заключена конвенция, 1781 г. марта 15, в пользу торгового плавания, доколе настоящая война Англии с Францией и Испанией продлится. Итак, прибегающие под вашу защиту шведские, датские и голландские купеческие корабли брать должно только те, которые не имеют военной контрабанды и верные паспорта; но о голландских сие разуметь должно в рассуждении Франции и Испании; что ж до Англии касается, то голландские купеческие суда под сей артикул не подходят, как в войне находящиеся с Англией».

Контр-адмирал Сухотин должен был еще взять на эскадру свою вещи (26 пушек, 4 якоря и несколько такелажа), спасенные с корабля «Слава России» (разбившегося в 1780 году у Йерских островов) и находившиеся в Тулоне; также привезти 2600 бочонков пуццолана для Кронштадтского каменного канала и всех греков, которые ожидают переселиться в Россию.

Эскадра вышла из Кронштадта 25 мая; остановилась на несколько дней в Копенгагене, где встретилась с возвращавшимся в Россию отрядом бригадира Палибина (из трех кораблей и одного фрегата), и, снявшись оттуда 27 июня, пришла в Ливорно 15 августа, никуда не заходя. Однако Сухотин не мог возвратиться в том же году в свои порта, по ветхости корабля «Европа» и имея много больных на эскадре; поэтому он расположился провести зиму в Ливорно со всеми судами своими, а корабль «Европа» отправил в порт Феррайо для исправлений.