Алексей Горбылев - Ниндзя. Первая полная энциклопедия

Картину могут дополнить сведения, которые мы находим в историческом сочинении середины XV в. «Ноти кагами» («Позднейшее зерцало»): «Что касается синоби-но моно, то говорят, что происходят они из провинций Ига и Кога и с легкостью тайно проникают во вражеские замки. Они соблюдают тайну и известны лишь под псевдонимами. В Западной стране (то есть в Китае) их называют сайсаку . А стратеги зовут их кагимоно-хики («вынюхивающие и подслушивающие»)».

Анализ этих цитат показывает, что синоби-но моно могли происходить из разных социальных слоев. Это могли быть самураи, порой из знатных родов, горные отшельники ямабуси , буддийские монахи-воины сохэй , разбойники «гор и полей», дзи-дзамураи , воры… Кого только среди них не было! Объединяли же их, во-первых, те специфические функции, которые они выполняли в японских средневековых армиях — все они были тайными агентами, шпионами, разведчиками, а во-вторых, владение необходимыми для выполнения этих функций навыками — методами сбора разведывательной информации, легендирования, организации диверсий и тайных убийств и т. д. Характерно при этом, что «Ноти кагами» проводит параллель с китайскими шпионами.

Всё это в корне подрывает представление о ниндзя как особой «касте отверженных», каких-то «тайных кланах», растиражированное в популярных изданиях. Кстати сказать, само выражение «тайный клан» выглядит довольно нелепым. Ведь слово «клан» в русском языке имеет значение «род, родовая община». А посему возникает законный вопрос: могут ли род или семья быть «тайными»?

Представление о ниндзя как о неких «тайных кланах» своим происхождением обязано тому факту, что в Японии на определенном этапе ее исторического развития появились семьи, из поколения в поколение зарабатывавшие на жизнь сбором и торговлей разведывательной информацией, поставкой профессиональных шпионов и диверсантов противоборствующим феодалам. Речь идет о нескольких десятках семей мелких феодалов (госи) из провинции Ига и из уезда Кога провинции Оми. Шпионаж был для них таким же бизнесом, как для других, например, торговля горшками — разница была только в товаре. О том же, какие обстоятельства привели к тому, что эти семьи начали заниматься столь необычным «бизнесом», будет подробно говориться в тексте книги.

В литературе по ниндзюцу имеет место дикая путаница в том, что означает словосочетание «школа ниндзюцу ». Так, автор одной статьи на двух страницах одним и тем же выражением «школа ниндзюцу » умудрился обозначить четыре (!) совершенно разных явления, для каждого из которых в японском языке есть свой термин. Отчасти это связано с чрезвычайной широтой русского слова «школа», но главная проблема — непонимание сущности предмета обсуждения.

Итак, русским выражением «школа ниндзюцу » в публикациях зачастую обозначают:

1) техническую традицию, обладающую теоретическим обоснованием и стабильным регламентированным арсеналом технических средств; в Японии такие школы принято обозначать термином рюги (европейский аналог, например, — импрессионистская школа живописи), причем элементы «знания» рюги, как правило, фиксируются в специальных «каталогах» ( мокуроку );

2) место, где проходят тренировки в воинском искусстве, японский термин — додзё ;

3) тайную организацию, занимающуюся шпионажем и располагающую агентурной сетью, японский термин — химицу сосики , досл. «тайная организация»;

4) семью (клан), занимающуюся шпионажем и культивирующую рю ниндзюцу ; японский термин — нинкэ , досл. семья ниндзя .

Очевидно, что ни рюги , ни додзё в исторических событиях как таковые участвовать не могут, ибо первое есть чистое знание, а второе — строение. Неверно и называть «школой» тайную организацию или семью, практикующую ниндзюцу . Важно также отметить, что между нинкэ и химицу сосики ни в коем случае нельзя ставить знак равенства, так как несколько семей, практиковавших ниндзюцу , могли входить в одну и ту же секретную организацию, а секретные организации могли создаваться японскими феодальными владыками — даймё из своих собственных самураев без привлечения членов нинкэ .

Японские историки указывают, что как особое искусство ниндзюцу сложилось не ранее конца XV в.

Что оно собой представляло в период своего расцвета — в эпоху междоусобных войн конца XV — начала XVII ст. — лучше всего показывает, пожалуй, знаменитая «энциклопедия» ниндзюцу «Бансэнсюкай» (середина XVII в.).