Андрей Загорцев: Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота

— Раз— два, раз, два, триии и — начали!

Музыка тут же застучала непрерывно. Резкий поворот, общий фляг связки и дальше, дальше — как отрабатывали. Удивительно, но эта несерьезная песенка ложилась на выступление даже лучше, чем выбранная ранее композиция. В припевах мы крутили элементы брейка и акробатики, в куплетах показывали связки. За реакцией зрителей наблюдать было некогда. Последние аккорды. Начались сальто с поддержкой с высокого прыжка, я последний. Разбег, прыжок — точно в ладони Федосова, подставленные лодочкой. Мощный толчок, переворот в воздухе, приземление, разворот на сто восемьдесят градусов и снова — всей группой фляг назад. Всё! Но почему музыка до сих пор гремит? Да нет, это не музыка, это орут восторженные зрители. В микрофон орёт Шалин, снова перечисляя фамилии выступавших. Прав был Шрайбикус, незатейливая песенка с «гражданки» сыграла на чувствах зрителей лучше, чем показуха с налетом и разбиванием горящих кирпичей.

На следующий день я, очумевший, пришивал к погонам вторую лычку. За отличную показуху приказом «кэпа» нам накинули по полоске. Нет, не зря старались! Теперь я не стармос, а нормальный второстатейный старшина. Где там Зеленый спрятал фляжку с остатками медовухи? Наверное, сегодня все-таки отметим…

Каплейт, мирно попыхивая так полюбившейся ему вишневой трубочкой, сидел рядышком с моим столом и давал ценные указания. Я расчерчивал ватман для написания заголовков, размачивал перья и открывал пузырьки с тушью.

— Что, Эндрю, печалишься? Али плакаты да конспекты рисовать надоело?

— Никак нет, тащ каплейт, все нормально! Болев сегодня письмецо с Одессы прислал с берега — весело у него там, в институт свой едет восстанавливаться.

— Аа… толковый старшинка, очень толковый… а ты-то чего надумал после схода?

— Ничего, тащ каплейт. Вообще не думал.

— Ну а зря. Вон Зеленов — тот обратно в спорт. Сейчас уже его во флотскую сборную на выступления задолбали дергать. Саша Федосов в институт морской торговли и транспорта поступает, да и у остальных планов громадьё.

— А я не думал. Не хочу я в институт. Я пока погуляю, ну дома там… ээ…

— Ага, по тебе видно — погуляешь, побухаешь и заскучаешь. А потом тебе станет невыносимо грустно и захочется куда-нибудь обратно…

— Куда?

— В армию, Эндрю, в армию! На флот, в разведку, на выход в сопки, в море, пить кофе с котелка, ночью не спать. Или на высадке парашютным способом попасть под оторвавшийся грузовой контейнер, как в крайний раз было…

Да, на прошлом выходе, когда я носился по снегу, собирая в бесконечную петлю стропы парашюта после удачного приземления, буквально в метре от меня плюхнулся на фале грузовой контейнер Зеленого.

— Я не знаю, товарищ каплейт, наверно, захочется.

— А иди-ка ты, дружок, в военное училище. По стопам, так сказать, батеньки своего и по стопам командира группы. Ведь мы с твоим отцом одно училище заканчивали. В разные годы, правда.

Вот это новость! А ведь действительно, Поповских заканчивал «сапоговское», а не «водолазное» в Питере.

— Ну что, подумаешь, старшинка? — вывел меня из задумчивости каплейт.

— Пойду-пойду, товарищ каплейт, — брякнул я и, высунув от старательности язык, начал черкать пером по ватману…

Я перелистнул журнал и, дойдя до момента тренировок по рукопашке, когда спецназовцы отрабатывали спарринги на зэках, закашлялся, а потом уже во все горло расхохотался. Вот это ахинея! Хотя какое-то правдивое зерно есть, и я впервые читаю про такое, но всё же… Я представил Зелёного, дерущегося с каким-нибудь татуированным уркой, и меня снова скрутило от хохота. А если бы меня Поп заставил конспект на эту тему писать? Вот можно было бы ахинею нести!..

— Кончай ржать, задолбал! — толкнул меня в бок Вова Степной. — Давай на хрен журнал на меня переписывай! Я, блин, за тобой в очереди на «Аквариум» стоял. Не читаешь ни хрена, тока ржешь как конь. Эдик Ворошилов вчера прочитал, так целый день как полоумный с табуретки падал…

— Вова, забей! Написано хорошо, но такая, блин, херня.

— Что бы ты понимал! Просидел себе на кислородозаправочной станции на берегу, носа не высовывал, а тут — про спецназ! Элита военной разведки!!

— Ага, не высовывал, — отбрехался я.

Не хватало мне еще бесед с училищным особистом на эти скользкие темы. «Вас предупреждали», «Вас инструктировали» и прочее…

Твою ж мать! Чернокутский-то что в управлении кадров флота делает?! Мало того что по распределению на Северный Кавказ к себе домой не попал. Мало того что комбат перед самым распределением приказал всем расстегнуть кителя и узрел у меня тельняшку. Мало того, чтобы не попасть в морскую пехоту, я за ящик коньяка выбил себе распределение в распоряжение Командующего Флотом. Я целый вечер поил командира этой роты в кабаке! У меня в кармане отношение на командира взвода. У меня в подчинении только матросы-стрелки. Я через несколько месяцев могу стать порученцем какого-нибудь адмирала! И тут вот он — товарищ каперанг с ехидной ухмылочкой. Твою ж мать! Через час в моих руках предписание. Вам не знакомо ощущение дежавю?..