Андрей Загорцев - Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота

К каплейту подбежал Смирнов. Чего бегает? До сеанса еще времени полно, станции развернуты — лежал бы посапывал.

— Тащ каплейт! По «Ляпису» вызов пришёл, досрочный сеанс! — протараторил связюга.

«Ляпис» — это еще одна станция из многочисленного набора радистов: на передачу она не работает, только принимает сигнал вызова от Центра, а если сигнал пришёл, значит, надо срочно организовывать полноценный сеанс. Нет, не буду я получать смежную воинскую специальность радиста. Сильно уж ответственность большая, да и потом дополнительно таскать с собой пояса, приемники и антенные штыри как-то неохота. Я лучше еще на водителя выучусь, к примеру. Тем более права категории «С» у меня уже есть. Пока я лежа мечтал, мимо меня прошёл командир, всматриваясь на ходу в свой планшет и подсвечивая себе фонариком. После сеанса Поповских срочно собрал группу. Судя по его отрывистым фразам, просто так эвакуироваться не получалось.

— Итак, товарищи моряки-разведчики, довожу о том, что первую часть задачи мы выполнили полностью и в срок но… — он сделал театральную паузу, — на обнаруженной батарее находится посредник из управления ракетных войск и артиллерии штаба округа. Так вот, несмотря на информацию переданную руководством учений об обнаружении батареи, посредник дал понять, что никаких разведывательных групп поблизости он не наблюдал и ракетчики все находятся в добром здравии и готовы выполнять дальнейшую задачу. Руководством учений поставлена задача — организовать специальное мероприятие по выводу из строя батареи и недопущения выхода её на стартовые позиции. Завтра заключительный этап всех «скачек»…

Мы стояли, открыв рты. Как так — не обнаружена батарея? А кто тогда в этих Николиных оврагах?! Неужто мы опростоволосились? Да нет же, я лично сползал к этим маскировочным сетям, чтобы убедиться в наличии пусковых установок. Посредник при ракетчиках поступал «неспортивно». Ведь действительно, все у них хорошо, никаких взрывов и захватов не было. А что координаты, может, командир группы определился неправильно на местности. Так это ему огромный минус! Значит, он своей некомпетентностью сорвал задачу. Наши флотские разведчики понимали, что Поповских не мог ошибиться, и в его профессионализме никто не сомневался. Но раз посредник уперся, что не было никаких разведчиков и координаты не бьют, то и верхнее руководство требовало подтверждения. Вот в целом и вся ситуация. А нашего каплейта это даже не разозлило. По-моему, он даже обрадовался. Сидел возле замаскированного костерка, попыхивал трубочкой и внимательно рассматривал нарисованную мною раньше схему, делал на ней пометки, сверялся с картой и непонятно чему ухмылялся. Поповских, исходя из своего опыта офицерской службы, просек, что ракетчики усиленно «поили и кормили» посредника ради хорошей оценки на учениях. А так как офицер наверняка тоже свой, из своего уже управления, то, соответственно, переживал за своих и факт обнаружения позиций могли не подтвердить. Тем более батарея была на колёсах и в любой момент могла поменять дислокацию — и попробуй потом доказать, что они были именно в этих оврагах.

Каплейт подозвал меня к себе и спросил, кивнув на схему:

— Ты обозначил второй выход из оврагов на юго-западе. Какая там проходимость для машин?

— По одной пройдут, тащ каплейт. Колея слабо наезженная и с двух сторон сопки под большим градусом — склоны, поверху не объехать.

— Ага, понятно! Значит, перекрыть юго-западный выезд проблем нет?

— Точно так.

Капитан снова задумался, а я заерзал от нетерпения и любопытства. Что же он такого задумал? Позже оказалось, что Поповских решил отказаться от проведения налета. И правильно сделал, потому что посредник уже был предупрежден о наличии разведгруппы поблизости, которая знает положение батареи на местности. Соответственно, офицеры батареи через посредника всё уже знали и могли предпринять существенные меры против нашего нападения. Усилить и увеличить количество секретов, провести доразведку местности, сменить переговорные таблицы. Как выяснилось, сама по себе батарея не ездила — у нее был приданный взвод из мотострелков для охраны, так что народа у них было в несколько раз больше, чем у нас. Каплейт решил провести засаду на самом первом заезде в овраг. Для того чтобы пусковые установки не ушли через юго-западный выход, его решено было перекрыть, не давая возможности ракетчикам использовать запасной выход. Так как завтра заканчивался последний этап учений, то ракетчики будут вынуждены выехать на вершину сопки для обозначения пусков или еще чего-либо. Поэтому Поповских решил устроить засаду на подъёме, где-нибудь поближе к камуфляжным деревьям. Причем засаду он спланировал самую что ни на есть полнокровную — с максимальным использованием холостых боеприпасов и имитации.