Валентин Рунов - Кавалеры ордена «Победа»

Николай Николаевич Воронов, в то время начальник Главного управления ПВО страны, заместитель наркома обороны, повествуя о последних днях июня 1941 года, отмечает, что «Сталин был в подавленном состоянии, нервный и неуравновешенный… По моему мнению, он неправильно представлял масштабы начавшейся войны, те силы и средства, которые действительно смогли бы остановить наступающего противника на широчайшем фронте от моря до моря… В то время в Ставку поступало много донесений с фронтов с явно завышенными данными о потерях противника. Может быть, это и вводило Сталина в заблуждение» ( Воронов Н.Н. На службе военной. М., 1963. С. 179).

Никита Сергеевич Хрущев, в то время первый секретарь ЦК КП(б) Украины, член Политбюро ЦК, писал: «Я часто вспоминаю рассказ Берии о поведении Сталина с начала войны. Сначала он не хотел в это поверить и цеплялся за надежду, что это провокация, приказывал даже не открывать огня, надеялся на чудо, пытался спрятаться за собственные иллюзии. Затем ему стали докладывать о победоносном продвижении гитлеровских войск. Тут-то открыто проявилось то, что он скрывал от всех, – его панический страх перед Гитлером. Сталин выглядел старым, пришибленным, растерянным. Членам Политбюро, собравшимся вечером 30 июня у него в кабинете, он сказал: «Все, чего добился Ленин и что он нам оставил, мы безвозвратно потеряли. Все погибло». И, ничего не добавив, вышел из кабинета, уехал к себе на дачу.

Берия рассказывал, что все остались в растерянности. Но потом решили наметить некоторые практические мероприятия. Ведь шла война, надо было действовать. Обсудив дела, они решили сами поехать к Сталину. Сталин принял их, и они начали убеждать его, что еще не все потеряно, что у нас большая страна, мы можем собраться с силами и дать отпор врагу, убеждали его вернуться к руководству и возглавить оборону страны. Сталин согласился, вернулся в Кремль и опять приступил к работе» (Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева // Вопросы истории. 1990. № 2. С. 77).

Судя по воспоминаниям современников, в ряде случаев несколько украшенных в оценке событий, психологический шок у Сталина действительно был. Скорей всего наступило состояние человека, для которого шел процесс падения с олимпа того величия и непогрешимости, созданного как самим Сталиным, так и его окружением.

Первыми шагами, которые свидетельствовали о том, что Сталин пытался взять в руки не только себя, но и контроль над обстановкой, стало оформление создания Государственного Комитета Обороны, замены командующих войсками Западного (первоначально генералом А.И. Еременко, затем маршалом С.К. Тимошенко) и Северо-Западного фронтов (генералом П.П. Собенниковым). Тогда же начальником штаба на Западный фронт был направлен генерал Г.К. Маландин, на Северо-Западный – генерал Н.Ф. Ватутин. Членом Военного совета Западного фронта назначается начальник Главного управления политической пропаганды РККА, заместитель Наркома обороны, Нарком государственного контроля, член ЦК и Оргбюро ЦК ВКП(б) Лев Захарович Мехлис.

Прилив волевой энергии у Сталина стал проявляться в активном вторжении в самые различные сферы жизни государства. Документы тех дней позволяют в определенной мере воссоздать характер его деятельности.

1 июля. На проведенном Сталиным заседании рассмотрен и утвержден «Мобилизационный народнохозяйственный план III квартала 1941 года». Тогда же были приняты постановления «О расширении прав народных комиссаров СССР в условиях военного времени», «Об организации производства средних танков Т-34 на заводе «Красное Сормово», проведено совещание с ведущими конструкторами авиационной техники, рассмотрены задачи создания подпольного и партизанского движения на Украине, в Белоруссии, в Карелии и Орловской области, решен ряд кадровых вопросов, заслушан доклад начальника Главного управления ПВО, обсужден вопрос об отношении к польскому эмигрантскому правительству.

2 июля. Государственным Комитетом Обороны принято постановление «О всеобщей обязательной подготовке населения к противовоздушной обороне», обсуждены вопросы о формировании в Москве дивизий народного ополчения, о создании при Наркомате обороны специальной группы по формированию новых соединений, важнейших задач Советского бюро военно-политической пропаганды, рассмотрены проекты решений о создании управления морской обороны города Ленинграда, усилении московской зоны ПВО, обсужден проект указа «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов».